И на этой машине не везло. Двадцать восемь раз Ляпидевский и его товарищи по экипажу отчаянно пытались добраться до льдины челюскинцев и только в двадцать девятый добились успеха.
4 марта установилась ясная морозная погода, барометр стойко держался на высоком уровне. К очередному полету готовились особенно тщательно, проверяли моторы, приборы.
Из лагеря Шмидта сообщили, что сжатием льдов обломало взлетно-посадочную полосу, а новый, только расчищенный аэродром имеет размеры лишь 150 на 450 метров. Не много для такой машины, как АНТ-4!
Ляпидевский разметил на льду площадку точно такой же величины, оградил ее флажками и стал отрабатывать взлеты и посадки. Все выходило удачно. После таких репетиций уверенность в успехе полета окрепла, лишь бы только не подвели моторы!
Еще до рассвета механики начали греть воду и масло. Утро наступило очень холодное, но ясное.
Полетели четверо: командир самолета А. Ляпидевский, второй пилот Е. Конкин, бортмеханик М. Руковской и штурман Л. Петров.
Самолет шел над хаотическим нагромождением льдов. Солнце казалось огромным, но не грело. Дул слабый южный ветер.
Примерно через час полета на горизонте появилось несколько столбов тумана. Это поднимался пар из трещин и разводий. Летчики вначале приняли их за дымы сигнальных костров. Тени от них на торосах создавали видимость палаток и барака. Кто-то из членов экипажа даже крикнул: «Лагерь!» Но нет, судя по расчету времени, до челюскинцев еще было порядочно.
До боли в глазах всматривались пилоты в даль. И вот к исходу второго часа полета впереди по курсу показался новый столб тумана. Он явно колеблется. Значит, это не туман, а дым — сигнальный дым над льдами. Может быть, опять придется разочароваться. Нет, неожиданно открывается площадка, несколько флагов, обозначающих ее границы, и три человека, раскладывающих посадочное «Т».
Вот уже видны барак, палатки, сигнальная вышка.
Ляпидевский низко кружит над ледяным квадратом. Вокруг него — трещины.
Площадку обступили высокие торосы — это внушительный и опасный барьер.
Летчик — весь внимание, Он сосредоточен до предела. Посадка предстоит не из легких. Он даже не замечает, как к аэродрому бегут люди. Он думает только о том, хватит ли ему узкой полоски, зажатой торосами… Легкий толчок, и машина, замедляя скорость, плавно катит по льду.
Крылатых гостей встречает комендант аэродрома комсомолец Саша Погосов и его помощники — Валавин и Гуревич, Они приглашают в свою палатку, очень маленькую, в которой жарко пылает камелек. Здесь трое «аэродромщиков», живя вдали от лагеря, несут круглосуточную вахту, следя за состоянием взлетной полосы. Каждый час, и днем и ночью, они обходят свои владения, замечают каждую новую трещину на льду. И сколько раз эти трое с ужасом наблюдали, как сжатие льдов сводило на нет работу челюскинцев, как ломало с таким трудом подготовленный аэродром. И его начинали строить снова в другом месте. Голыми руками (весь инструмент пошел ко дну вместе с кораблем, остались только три лопаты) люди расчищали площадку, выравнивали ее, относили в сторону глыбы льда и спрессованного снега.
