— Не знаю, справлюсь ли. — Ян почувствовал, как у него перехватило горло.
— Не я это придумал, — признался шеф. — У меня на тебя были другие виды, как тебе известно, но после того, как ты устроил там такое землетрясение, товарищи подумали и…
— Какие товарищи? Гараба?
— Ты знаком с ним? Мне как раз сообщили, что на пост в области он не утвержден. Кто нынче может быть в чем-то уверен?
— Порядочные люди.
— Вот и тебя считают наверху таким же. Ну, и я дал согласие, позволил себя убедить, хотя продолжаю считать, что тебе больше подошла бы работа в отделе экономической информации.
— Почему?
— Знаешь, на тебя поступила жалоба.
— Анонимная?
— Не имеет значения, и я не стану тебя зря волновать.
— Ты имеешь в виду историю с моим отцом?
— Оставим это. И желаю тебе успехов на твоем новом месте.
Вошла секретарша.
— Вам звонят. Через пятнадцать минут в министерстве совещание.
— Передайте, уже еду, — распорядился генеральный и церемонно пожал Яну руку. — А ты держись. Теперь мы с тобой будем сотрудничать самым тесным образом. Ты знаешь, что заведующий отделом контроля подчиняется непосредственно мне?
Он еще раз пожал ему руку, взял со стола портфель и вышел.
Ян продолжал ошарашенно стоять.
— Собираетесь дожидаться его здесь? — осведомилась секретарша.
— Нет.
— Пока шеф будет на совещании, я тут запру, — объяснила она. — А сама сбегаю искупаюсь.
Ян спустился вниз. Каган освобождал ящики письменного стола и складывал на стол для заседаний какие-то бумаги.
— Я все тебе объясню, — сказал он Яну.
— Мне торопиться некуда. — Ян сел, вытирая платком мокрый лоб.
— Тебе плохо? — Каган подошел к нему.
— Ничего, просто слабость после болезни.
Каган молча подал ему стакан воды.
— Я всегда тебе верил, — с трудом выговорил Ян. — Верил, как собственному отцу. Когда ты рекомендовал меня в партию, то говорил, что делаешь это потому, что партии нужны честные люди.
— А ты, выходит, не честный?
— Я вернулся сюда и ничего не пойму.
— Все ты очень даже прекрасно понимаешь.
— Скорее всего, я вообще сбегу из Управления.
— Ну нет, вот этого ты не имеешь права делать.
— Ты очень мечтаешь о пенсии?
— Я останусь с тобой, пока здоровье позволит. Ведь революция не кончается взятием власти, ты знаешь.
— Я тебя умоляю, не поучай меня.
— Кто из нас старше? Я. Когда-то давно я воображал, что все у нас пойдет проще и быстрее. Но, как видишь, и тебя еще ждет непочатый край работы. Придется набраться терпения. Ты разоблачил мошенничество в одном маленьком районе страны. Разве это не великое дело?
