— Мне вообще ничего не помешает, — сказал Затько. — Вот соберу кнопки и уйду, а то, не дай бог, воткнется какая вам в подошву, а вы напишете в заключении, что я разбазариваю общественное имущество.
Ян сосредоточенно рассматривал клавиатуру машинки. «Так, здесь нет надстрочного знака над «о», и нет мягкого «л». Но дольше ждать некогда. Начну сразу писать на чистовик и постараюсь избегать слов с недостающими знаками или заменять их запятой над буквой». Он вложил листок в машинку. Повернул жалобно взвизгнувший валик. «После изучения заключительных отчетов могу заключить…» «Заключить после заключительных отчетов… заключить…» Получается прямо-таки игра слов. Нечего играть словами.
Он вынул листок, смял, вставил новый, и валик опять пронзительно заскрежетал. «После тщательного изучения материалов…» Да, сам же придумал себе хлопоты. Достаточно было признаться, что ему трудно добраться до сути в этой истории, и остался бы себе в Братиславе. Вместо него приехал бы другой и написал заключительный акт по ревизии. Начинался бы он, видимо, так: «После тщательного изучения материалов нами не было обнаружено никаких серьезных упущений». А стал бы этот другой тщательно изучать все эти материалы и «после тщательного изучения заключительных отчетов… заключить»?.. Чтобы достичь совершенства, человеку надо совсем немного — не прислониться ненароком к свежевыкрашенной ограде. Не сесть на окрашенную скамейку. Не вдыхать воздух, пропитанный вредными испарениями. Вообще не дышать. Вот чушь-то!
— Прощайте с богом! — сказал Теодор Затько.
«С богом и прощайте, мама дорогая…» — вспомнились ему слова песенки, и следующую фразу он отстучал на машинке в ритме этой мелодии, назойливо звучавшей в ушах. Как в песне дальше-то? «…дверь твоя закрыта на крючок…» Да, я не собираюсь делать крюк, петлять, обходя сложности, хотя жизнь нам готовит немало заковырок и извивается она, будто змея. Жить надо, не боясь смотреть людям в глаза, и завершить ее, ничем себя не запятнав. И сейчас я не собираюсь крючкотворствовать, хотя и подцепил кое-кого на крючок.
Ян взглянул на часы: полдень. Допечатав вложенную в машинку страницу, отправился в буфет. Встал в очередь у витрины, где были выложены колбасы, копченая рыба, сыр и конфеты в пакетиках.
— Что берете? — спросила буфетчица.
— Сто граммов копченой колбасы и рогалик, — сказал Ян.
Наверное, это та самая Манцика, что ездила на «Татре» Арендарчика к зубному врачу, который рвал ей зуб со шведской анестезией.
