Муртаза бин Мустафа бин Улуг-Мухаммед и его юрт в составе Мещеры
В 1471 г. московский великий князь Иван III Васильевич готовился к походу на Новгород. Это предполагало достаточно длительное его отсутствие в столице. Поэтому он предпринял меры по укреплению ее безопасности:
А на Москве оставил князь велики сына своего великого князя Ивана да брата своего князя Андрея Меншего>333.
Кроме того, великий князь отправил в открытые пространства Степи своего посланца, чтобы тот отыскал там султана Муртазу>334[94]:
И того же лета князь велики, идя к Новугороду, послал в поле Микиту Беклемишова искати царевичя Муртозу, Мустофина сына, звати его к себе служити. Никита же, нашед его в поле, и перезва его к великому князю, поиде с ним к сыну великого князя на Москву…>335
Итак, в 1471 г. «с поля» в Москву выехал султан Муртаза, сын султана Мустафы, убитого в битве на Листани в 1443 г. Причина выезда, судя по всему, кроется в борьбе за казанский престол конца 1460-х гг. Вероятно, в московские земли он попал из ногайских степей>336.
Союз, возникший между московским правителем и султаном-Джучидом, похоже, удовлетворил обе стороны — не позднее конца 1473 г. Муртаза вновь прибыл в Москву, и, как сообщают летописи, и он и Иван III пришли к соглашению, что султан и его улус[95] (видимо, немногочисленный) обоснуются в Московии на постоянной основе. Местом дислокации был выбран «Новый Городок» (на Оке) и его окрестные территории>338. Скорее всего, этим «Новым городком» была Елатьма, входившая в состав территории Мещеры-Касимовского ханства>339, возникшая незадолго до пожалования ее Муртазе (на это указывает название — «Новый городок»>340[96]).
Видимо, «Новый Городок» Елатьма входила в состав Мещеры-Касимовского ханства на правах составного юрта-княжества, а его правитель Муртаза был в своеобразных вассальных отношениях с Данияром бин Касимом — вторым правителем Мещерского юрта>341. Косвенным подтверждением данного предположения может служить тот факт, что Муртаза упоминается вместе с султаном Данияром как возможные претенденты для посылки на Большую Орду хана Ахмеда (при обсуждении этого вопроса крымским ханом Менгли-Гиреем с Иваном III) в 1475 г. — Муртаза назван после Данияра:
А коли мой недруг Ахмат-царь пойдет на меня на Менли-Гирея царя, и тобе моему брату великому князю царевичев своих Данъяра и Муртазу (выделено мной. — Б. Р.) на Орду отпущати>342.
Муртаза не был «тяжеловесом» позднезолотоорынской политики последней четверти XѴ в., так как никогда не правил ни в одном независимом татарском государстве, как, судя по всему, и его отец. Видимо, поэтому он без особых условий и претензий согласился на предложение московского великого князя поселиться на его территории. Возможно, этой сговорчивости способствовали и персональные особенности его характера.
