, Москва была уверена, что альянс с ханом, столь нужный в это время, был бы невозможен, узнай крымская сторона о переговорах с Ахмедом. В то же время московские послы понимали, что позиции Ахмеда в Крыму весьма шатки и не исключено, что он будет вынужден бежать в Москву в любую минуту, спасая свою жизнь. Но если это произойдет до подписания договора с Крымским ханством (а именно на это были направлены основные внешнеполитические усилия Москвы в это время), это могло бы означать серьезный регресс в переговорном процессе.
В итоге в обстановке секретности султан Ахмед был убит зимой 1518/19 гг. другим Гиреем — султаном Алп-Гиреем бин Мухаммед-Гиреем. Опасаясь за свои жизни, сыновья Ахмеда бежали в Стамбул>301. Двойная дипломатическая игра Москвы увенчалась для нее успехом — договор с Крымом был заключен, но был потерян потенциальный союзник — султан Ахмед, для которого эта игра закончилась фатально. В случае же его отъезда в Московское государство, вариант которого рассматривал как сам Ахмед, так и Москва, последняя приобретала бы эффективное средство давления на политику Крымского ханства, каковым когда-то являлся для Ивана III Нур-Даулет. Учитывая как амбиции Ахмеда, рассмотренные выше, так и его фактическое положение и политику в Крыму, это средство могло оказаться весьма эффективным.
Историю Ахмеда продолжает история его сына — султана Геммета бин Ахмеда. После смерти отца Геммет находился в Османской империи. Причем османский султан «жаловал» его и Саадет-Гирея бин Менгли-Гирея>302. Через два года после смерти Ахмеда мы видим Геммета и Саадет-Гирея во главе экспедиции к Белгороду и Добричу>303. Хан Мухаммед-Гирей пытался войти в сношения с султанами и отправил к ним посла с грамотами, но напрасно. Султаны разорвали грамоты хана: «не надобет нам твой посол, ни твои грамоты». Василий III при этом получил грамоты от примкнувшего к Геммету князя Бурнаша и от слуг царевича Адар-Газы и Алакума. Бурнаш и слуги царевича писали:
Государю нашему Гемметь салтану Бог счасток даст, в Перекопи государем будет.
Таковы были надежды. А в случае неудачи, прибавлял князь Бурнаш, «опричь нам твоей земли инде места не искати»>304.
Московские послы в течение последующих нескольких лет прилагали неоднократные усилия, пытаясь выйти на контакт с сыновьями Ахмеда, в надежде убедить их приехать в Московское государство>305. Василий III еще в 1519 г. поручил ехавшему в Кафу послу Голохвастову разузнать, где дети Ахмеда, и звать в Москву младших царевичей — Юсуфа и Бучкака и их аталыка (воспитателя). Великий князь поручил Голохвастову звать и Геммета. В 1521 г. послу снова были поручены переговоры как с Саадет-Гиреем, так и с царевичем Гемметем; при этом Саадет-Гирея поручалось звать в Москву, только если он сам поднимет вопрос об этом, и обещать ему от имени великого князя Каширу (но не Мещерский Городок; на этом «правду давати» послу не разрешалось). Геммета же, памятуя о дружбе Ахмеда и услугах самого Геммета, Василий III поручал звать усиленно, говорить и с людьми царевича, чтобы и они уговаривали его ехать в Москву, и обещать ему и Мещеру, и Каширу. Если же Геммет спросит о Казани, следовало ответить: «а и Казани, господине, государь наш тебе не боронит же»
