В тени Холокоста. Дневник Рении | страница 37



Проползает улиткой – быстрее бы, что ли!
То он с нищим смеется – «Да ну их, печали!»,
То он с парочкой в тёмном сидит кинозале,
То разложит коллекцию марок почтовых,
То к поклонникам выйдет в ботиночках новых.
Он в зените: за ним побегут без оглядки,
Только юный позабросит тетрадки,
И наступит на пятки —
Ему —
Обычному уходящему дню…

Попробую по-другому. Может, выиграю.

Школьный выходной
Из предрассветных сумерек
Опустился на землю —
Звонкий, щебечущий,
Радостный
Крылатый день…
В каждом окне и в каждом взгляде
Засияло раннее солнце.
Но миг – и погасло.
И только волнение и усталость,
Только тень от него осталась.
Был этот день или приснился мне?

23 октября 1940 г.

Неделя конкурса, так что я о нем думаю больше, чем о Зиго. Натек добивается Норы. Мне с ним не очень повезло, но если провалится все остальное, у меня всегда будешь ты!

Девушка смотрит в зеркало,
Вздыхает и говорит:
«Мне бы губы поменьше,
Глаза побольше —
И нос другого размера!»
Глупенькая, ну что ты,
Разве не понимаешь:
Хоть ты богиней греческой
Станешь, а не изменишь
Путь, и судьба останется.
Жизни твоей плевать
На пухлые губы, на маленькие глаза
И на нелепый нос!
«Свет мой, зеркальце, скажи,
Да всю правду расскажи…»

24 октября 1940 г.

Почему же мы так торопимся
И отсчитываем недели —
От субботы к субботе —
Дождь ли, засуха или метели —
Все быстрее, быстрее.
Позади остаются счастье и слёзы,
И минуты безделия, и работа.
За субботой – суббота, суббота.
Ну куда же мы так торопимся,
Что мы ищем, будто слепые,
У предела последнего,
В тумане грядущего —
Не мечту ли, давно позабытую,
Несбыточную,
Шестнадцатилетнюю?
Мы бежим – убегаем,
Спасаясь от призраков ночи,
Дни короче становятся,
И недели – короче,
Мы бросаем их в черную бездну
Равнодушно, не глядя,
Остановка для нас – бесполезна,
Передышки не надо,
Мы боимся, что если встанем,
То незаметно, незримо,
Жизнь без нас пронесется —
Мимо, мимо.

6 ноября 1940 г.

Что за день сегодня – не знаю, смеяться, или плакать, или кричать, правда, не знаю. Больше хочется плакать… Этого бы не случилось, если бы я с тобой встретилась три часа назад и все бы тебе рассказала, как я уже все решила. «Сегодня иду на вечер (была не была), знаю, что не буду танцевать, и знаю, не буду пользоваться успехом, а Нора, возможно, будет, но это меня нисколько не волнует». Должна была тебе об этом рассказать, но нет, не рассказала. Когда я ушла с вечера, готова была расплакаться.

Но da capo[33], внимание! Я пошла на вечер, и – сюрприз, сюрприз – прямо перед ним я узнала, что заняла первое место в конкурсе и что я получу сочинения Мицкевича! Моя изумительная мечта! Дорогой Дневник, это ты помог мне. Мой один-единственный и всегда такой преданный!