— Тебе не нужно ни перед кем оправдываться, это твоё решение, каким бы оно не было, — за его спиной раздался голос Ильи, который неслышно зашёл в кухню.
— Да что ты? — ещё более нервно обернулся Богдан на вошедшего мужчину, который, судя по виду, слышал каждое слово.
— Да! — резко ответил Илья, заставив Богдана замолчать, — так или иначе, для всех нас смерть нашего коллеги, нашего друга, стала ударом! Мы все пытаемся справиться с потерей, как можем! А твой отъезд — это ещё одна потеря! — его голос из властного и грубого стал тихим, а Богдан замер при этих словах.
— Потеря коллеги, без которого работа может занять больше драгоценного времени!
— Да к черту работу! Ты знаешь меня столько лет! Неужели я хоть раз дал понять, что работа мне важнее людей?!
— Да ты посмотри на себя! — взорвался Богдан, — сидишь здесь уже год! Жена и ребёнок видят тебя короткими периодами между командировками! В этот момент они тебе важнее? Или в тот момент, когда у Вадоса умер отец, а ты не отпустил его на похороны? А может быть теперь, когда я сказал, что не могу больше здесь находиться, и все посчитали меня предателем? И ты в первую очередь при этом отвернулся от меня! А теперь ты говоришь, что мне не надо оправдываться?! Да, черт побери! Мне не надо оправдываться, потому что моей вины в том, что я не одержимый баран, нет!
Наступило тяжёлое молчание, оба мужчины смотрели друг на друга налитыми злобой глазами. Но как только Богдан выкрикнул последние слова, тут же понял, что сказал лишнее, и первым опустил взгляд. Ксения широко раскрытыми глазами наблюдала, как ожесточенность на лице Ильи сменилось чувством вины и грустью. Было видно, что ему много чего хотелось выкрикнуть в ответ, дать волю своим эмоциям, бушевавшим огнем в его глазах, но он лишь тяжело вздохнул, молча глядя на Богдана. Тому стало не по себе, и уже абсолютно другим тоном он заговорил так, словно хотел загладить то, что только что наговорил:
— Я не хотел… Черт! Прости, эти слова были лишними, особенно учитывая ситуацию…
Илья вскинул руку, прерывая его:
— Проехали.
Богдан вскочил и вышел, так и оставив еду на столе нетронутой. Ксения стояла около плиты и молча смотрела, как начальник станции проводил взглядом вышедшего мужчину, а потом перевел взгляд на девушку:
— Вот так вот… — неопределенно проговорил он и тоже вышел из кухни. Ксения моргала глазами, приходя в себя после такой эмоциональной ссоры двух мужчин, обе стороны которых она понимала и понимала ту обиду, которую испытывали оба.
