С учетом изложенного, полагаю целесообразным задействовать Гальченко в операции «ЗЮД» по агентурному проникновению в немецко-фашистский разведорган абвергруппа-102.
Начальник Особого отдела НКВД СССР
6-й армии Юго-Западного фронта
капитан
П. Рязанцев
№ 167/ОА от 5.01.42 г.
Так начался короткий и яркий путь в разведке Петра Прядко — разведчика под псевдонимом Гальченко. Этот псевдоним Петр взял в память о погибшем друге.
В ту первую военную зиму, когда вермахт потерпел первое поражение под Москвой, Красная армия, а вместе с ней и военная контрразведка смогли перевести дыхание, операция «ЗЮД» — такое кодовое название она получила с легкой руки Павла Рязанцева — стала одной из первых.
Совершенно секретно
Лично
Начальнику Особого отдела НКВД СССР 6-й армии Юго-Западного фронта
капитану тов. П. Рязанцеву
На № 167/ОЛ от 5.01.42 г.
Ваше предложение об участии зафронтового агента Гальченко в операции «ЗЮД» поддерживаю. После внедрения в состав абвергруппы-102 основное его внимание сосредоточить на получении и оперативной передаче сведений о составе и содержании заданий забрасываемых в расположение частей Красной армии разведывательно-диверсионных групп противника.
Дополнительно доложите легенду прикрытия, под которой Гальченко будет внедрен, а также способы связи с ним.
Начальник Особого отдела НКВД СССР Юго-Западного фронта
комиссар госбезопасности 3-го ранга
Н. Селивановский
№ 4/2/123 от 7.01.42 г.
Прочитав шифровку, Рязанцев бросил взгляд на дверь — несколько минут назад она закрылась за спиной Прядко, но не стал его возвращать. Накануне Петр, приняв предложение внедриться в абвергруппу-102, через сутки усомнился в том, что сможет выполнить задание. Причина крылась не в страхе. За прошедшие полтора месяца Рязанцев имел возможность убедиться в том, что это чувство Петру было неведомо.
Все оказалось гораздо сложнее и глубже. Коммунисту, вступившему в партию во время финской войны, человеку честному и бескомпромиссному, было поперек души перевоплотиться в отъявленного мерзавца и предателя. Рязанцев это видел и понимал, потому не пытался любой ценой склонить Петра к участию в операции. Он посчитал, что в сложившейся ситуации будет разумнее, если на время предоставить его самому себе.
Пока же в душе Петра царило смятение. Он все еще не мог принять произошедший несколько дней назад этот невероятный и немыслимый поворот в своей судьбе и службе. Он, боевой командир, познавший на себе жестокость фашистов и мерзость предательства, пылавший лютой ненавистью к ним, готовый рвать их зубами, должен остаться в прошлом и превратиться в такую же мразь, как Струк. Но и этого было недостаточно, чтобы выполнить задание Рязанцева. Ему предстояло доказать прожженным, не верящим на слово вербовщикам абвера, что он, Петр Прядко, из всех предателей и мерзавцев самый подходящий.
