Две недели Петр провел в госпитале. За это время крепкий организм победил болезнь, и, едва оправившись, он возвратился в особый отдел. Там в ожидании заброски томились Сычев с Новиченко. Теперь уже вместе они принялись убеждать Рязанцева в готовности к выполнению задания. Но тот не стал форсировать события: внешний вид Петра говорил сам за себя, и им пришлось задержаться еще на неделю. За это время стараниями старшины Пилипчука он твердо встал на ноги, и только тогда Рязанцев дал добро.
29 декабря разведчики в сопровождении лейтенанта Кулагина выехали на передовую, в расположение уже знакомого Петру и Сычеву 2-го батальона 417-го стрелкового полка, и провели еще сутки на КП, изучая позиции противника. Результаты наблюдений обнадежили: гитлеровцы не заметили саперов, проложивших под их носом проход в минном поле, и в ночь на 30 декабря Петр, Сергей и Владимир выбрались из передового окопа батальона и шагнули в неизвестность.
Валивший всю ночь снег не сбил Петра с пути — семнадцать километров, месяц назад пройденные им и Сычевым, намертво врезались в память. Рассвет застал разведгруппу в пяти километрах от элеватора; оттуда Петр намеревался совершать рейды в районы, где, по данным Рязанцева, гитлеровцы концентрировали силы для предстоящего наступления. Взвесив все «за» и «против», он решил понапрасну не рисковать.
Близость дороги и открытая местность вынудили разведчиков искать укрытие; им стал склад бывшей машинно-тракторной станции. Перекусив сухим пайком, они, разбившись на дежурные смены, прилегли отдохнуть, чтобы набраться сил перед последним броском.
С наступлением дня движение по дороге не прекратилось. Господство гитлеровской авиации в воздухе добавило нахальства армейским командирам. Колонны с боевой техникой продолжали двигаться без всякой маскировки. Сычев уже не мог смотреть на это без зубовного скрежета и в сердцах произнес:
— Сволочи! Как у себя дома.
— Недолго осталось. Рано или поздно дадим по морде! — категорично отрезал Петр.
В то же время у самого на душе скребли кошки. Данные наблюдений, которые он, Сычев и Новиченко заносили в блокнот, говорили о другом. За пять часов по дороге проследовали три крупные военные колонны, насчитывавшие по 15–20 единиц техники. Вся она выглядела так, будто только что сошла с конвейера завода: военная промышленность Германии пока не давала сбоев.
Проводив внимательным взглядом хвост очередной колоны, Петр взял у Сычева блокнот с записями и поинтересовался:
