Шпана | страница 2
Лёха привёл меня на второй мостик, который ближе к Московскому железнодорожному вокзалу проходил, он начинался примерно от того места, где в будущем будет стоять монументальный памятник Ильичу высотой в 12 метров, а заканчивался на Благовещенской набережной, в будущем это будет Черниговская улица. Состоял мостик из двух частей, сначала до Гребнёвских песков, ну острова такого посреди Оки, а когда одолеешь лабиринт из амбаров и складов на этих песках, там вторая часть плашкоута была. А основной-то мост был куда как более основательным, и по нему даже ходил электрический трамвай.
– А мы ж ведь жили где-то, ну до того, как матушка померла? – задал я ещё один вопрос Лёхе, – чеж мы не там живём, а в ночлежке?
Лёха огорчённо вздохнул, отпрыгнул от маневрового паровозика, который прикатил от Московского вокзала пару вагонов с товаром для разгрузки, и ответил:
– Была у нас хата, вон там, в Благовещенской слободе, мы мимо неё сейчас пойдём, но нас оттедова целовальник Спиридон выгнал взашей, за долги хату забрал… мы ж ему задолжали сильно, когда матушку пытались вылечить…
Вот же сука, подумал я, двух малолеток на улицу вышвырнул и даже не почесался… ну хорошо, ты Спиридонушка, занимаешь теперь место номер один в списке моих личных врагов. Обогнули пару жестяных резервуаров.
– А это что такое? – спросил между делом у брата.
– Аааа, – удивился он моему вопросу, – здесь кажись масло держат, этот… Шнобель какой-то кажись этими делами ведает.
– Может Нобель? – уточнил я.
– Может и так… – нехотя согласился Лёха.
И тут, когда мы уже почти вышли ко второй очереди плашкоутного моста, из-за очередного покосившегося барака нам навстречу вышли двое парнишек гораздо старше нас, вид у них при этом был самый, что ни на есть разбойниче-бандитский.
– Ша, сосунки, – сказал старший из них, – опять вы по моему участку ползаете?
– Ничо мы не ползаем, – попытался возразить Лёха, – просто по мостику хотим на ту сторону пройти.
– Я ж говорил тебе… и тебе тоже, – он показал пальцем по очереди на меня и на Лёху, – чтоб духу вашего тут больше не было. Говорил?
– Ну говорил… – ответил брат. – Только забыл я всё, а брата сегодня молонья ударила, он совсем не помнит ничего.
А мне Лёха шепнул: Это Ванька Чижик, он здесь шишку держит на Гребнях.
– Ну если молонья, то ладно, живите пока, – смилостивился Чижик, – только карманы выверните, чего у вас там…
Лёха с готовностью показал, что в карманах у него пусто, у меня же там неожиданно обнаружились две упомянутые недавно луковицы и кусок хлеба.
