125 лет кинодраматургии | страница 86



Марен. Ты бы поторопился, дядя.

Йоханнес. Дитя! Величайшее в Царстве небесном! О тебе я забыл. О да, дитя, в тебе спасение. Смотри же на свою мать, девочка. Когда я назову имя Иисуса, она поднимется. Смотри же на нее, дитя! И я приказываю тебе, ты, умершая…

Пастор. Я протестую! Отпустите меня, доктор. Я протестую. Выведите его! Он все еще безумен. Это возмутительно. Чудо не может произойти. И с этической, и с религиозной…

Йоханнес. Лицемер, сам того не ведая, ты в церковном облачении служишь Сатане, ты парализуешь мою силу. Ты всегда преследовал пророков и побивал камнями апостолов. Вон отсюда!

Пастор. Я не отступлюсь. Я нахожусь здесь по долгу службы.

Йоханнес. Ну, ладно. Оставайся здесь по воле государства, только не по воле Бога. Услышь же меня, Отец мой небесный, вручи мне Слово, Слово, что Христос добыл для нас с небес, Слово, созидающее, животворящее, вручи мне его сейчас! Услышь меня, ты, умершая! Во имя Иисуса Христа, разверзающего могилы, по истинной воле Божией, вернись к жизни! Тебе говорю, женщина, встань!

Миккель. Ингер!

Борген. Боже всемогущий!

Ингер. Ребенок? Где он? Он жив?

Миккель. Да, Ингер, да, он живет в доме Божием, но ты живешь со мной, со мной, со мной.

Борген. Господи, прости меня, прости меня, я человек грешный.

Петер. Миккель, это древний Бог, из времен Элии, всегда тот же Бог. Аллилуйя!

Пастор. Да, но это… это физически невозможно. Это не может произойти.

Доктор. Система со „смотрителями покойных“ должна быть уничтожена[50].

Из фильма Дрейера реплика о «смотрителях покойных», как и большая часть текста пьесы, удалена, так что в финале мы видим настоящее воскрешение. На лице Йоханнеса появляется очень мягкий свет из отдельного источника. Вообще, весь фильм решен в очень мягком светотональном рисунке, но свет в нем очень важен; Дрейер использовал более 20 источников света в кадре. Марен улыбается, ее лицо тоже светлеет – мы видим, что девочка не просто верит в воскрешение матери, а абсолютно убеждена в том, что она должна воскреснуть, и ждет, когда наконец дядя Йоханнес займется делом… Сцена воскрешения решена так, как, видимо, и должны на самом деле воскресать умершие люди, если бы они и вправду воскресали, – после почти незаметного движения рук; когда же открываются глаза Ингер, ее лицо тоже светлеет.

Исключительно экономен, минималистичен в своих знаковых фильмах «Дневник сельского священника» (1951) по одноименному роману Жоржа Бернаноса и «Приговоренный к смерти бежал, или Дух веет, где хочет»