. Вдобавок прошлое «общинное» может больше не подходить современным «совместностям». Англоязычная Википедия демонстрирует этот эффект:
Совместности – это культурные и естественные ресурсы, доступные всем членам общества. К этим ресурсам относятся воздух, вода и обитаемая земля. Ресурсами могут владеть частные компании, но они предоставляют общий доступ174.
Здесь мы можем увидеть грядущую трагедию совместностей. Неравномерное распределение власти бьет по совместностям, которые можно приватизировать или даже национализировать – причем этим могут заниматься те самые люди, которых ранее избрало сообщество. Если мы говорим о закрытых сообществах – кажется, мы наблюдаем обратное превращение совместностей.
Во-первых, закрытые сообщества не позволяют появляться широкой аудитории; это ограничивает свободу действий и не позволяет внешним аудиториям поддерживать сообщества (в конце концов, они не знают, что происходит внутри!).
В этом случае следует говорить о разных социальных правилах и нормах, например о правиле невовлечения. Более того, гражданин может быть исключенным из целого ряда групп и тем самым – быть исключенным и по интересам, которые не соотносятся с интересами других участников сообщества. Может быть и так, что ваш интерес будет противодействовать их интересу.
Обратимся к примеру. Частный проект гамбургского концертного зала, известного как Эльбская филармония (в центре нового квартала Хафенсити в Гамбурге), – это пример, который хорошо иллюстрирует, насколько важно воспринимать некоторые проекты и блага как совместности; не менее важно различать восприятие частного и общественного интересов. Когда работу над филармонией только начали, частный по своему характеру проект представляли в медиа как общий. Использовавшаяся маркетинговая стратегия, к примеру, отсылала к пространственному дизайну: отсутствию иерархии в концертном зале, а также наличию открытой площади, вписанной в проект. Более того, идея общего стала инструментом, легитимировавшим привлечение бюджетных средств на реализацию публично-частного партнерства в рамках строительства престижного объекта, который появился из частной инициативы А. Жерара и его жены Дж. Марко. Несколько игроков вступили в проект в статусе ключевых инвесторов, и этого было достаточно для привлечения муниципальной администрации, которая взялась выделять средства и одаривать создателей. Весь процесс сопровождался грандиозной кампанией по сбору средств, в которой использовались слоганы вроде «Мы строим…», служившие «маской» совместности, которая позволяла направить общественные средства на нужды ограниченного круга элит (exclusive private circle)
