— Поверь мне, ответственность не в том, что я чувствую к тебе. По крайней мере, это не главное из чувств. Я… — Джим провел по волосам дрожащей рукой. — Черт, я не знаю, как сказать… Ты особенная, Нора. Ты чертовски особенная, и когда тот мудак сказал такое, я хотел убить его. Вот почему Родди сделал это, ударил его. Не только от того, что ему не понравилось, что тот парень говорил про тебя, а потому что я бы сделал намного хуже, если бы приблизился к нему.
— Кори — идиот, и не стоит твоего времени или твоих волнений. В старшем классе он обратил на меня внимание и ожидал, что я упаду ему в ноги, как все остальные пустые бимбо, которые были настолько глупы, чтобы спать с ним. Я ранила его мачо-гордость, когда отклонила предложение.
— Это не… Я не беспокоюсь о нем. Я беспокоюсь за тебя. Ты заслуживаешь больше, чем застрять в этом маленьком городке, в дерьме.
— Я буду в порядке, — стиснула зубы я.
Я и так знала реальность своей ситуации. Мне не нужно, чтобы и Джим указывал, насколько она дерьмовая.
— Не хочу, чтобы ты была в порядке, — он схватил меня за руку и потянул к себе. — Я хочу, чтобы твоя жизнь была фантастической, Нора. Думаю, я желаю этого больше для тебя, чем хочу для себя.
Я потянулась к нему. Он снова ошеломил меня. Он все время меня поражал. Джим взял мою руку.
— Что это значит? — прошептал он про себя.
— Я не знаю, — прошептала в ответ. А потом он поцеловал меня.
Я уже целовалась со своим единственным парнем, Стивеном, когда мы были в десятом классе, но Джим был в миллион раз лучше. Его губы ощущались мягкими, но доминирующими, а поцелуи приятными. Стивен был мокрым и неприятным. И, слава богу, мне не пришлось долго терпеть его. Мы расстались, когда поняли, как мало свободного времени у меня на самом деле. Мысли о Стивене умерли, когда Джим обнял меня и притянул к груди. Пока мы целовались, одна его рука гладила мое бедро, а другая потянулась вверх, чтобы мягко сжать грудь.
Мне нравилось, как он это делал. Это вызвало в моем животе слабость. Но мой разум не спал, и, когда поцелуи Джима стали интенсивней, я забеспокоилась, что Молли была права. Я отодвинулась, прижав руки к его груди, чтобы оттолкнуть. Смущенная, чувствуя себя молодой и неопытной, и беспокоясь, что может быть, во мне что-то не так, я не могла посмотреть на него.
— Я не могу заниматься сексом с тобой.
Джим долго молчал, мое сердце гулко билось. Наконец, его пальцы скользнули под мой подбородок, и он заставил взглянуть на него. В его выражении я нашла голод, но также нашла и доброту.
