— Да уж. Это было хорошо.
— Отлично, милая.
— Слушай, Сильвия. — Эйдан повернулся к ней с серьезным видом. — Как ты относишься к возвращению в школу?
Не знаю, почему он решил поговорить с ней об этом в моем присутствии. А потом поняла — это означает, что я заслужила его доверие.
Сильвия посмотрела на него на секунду, и мне не понравилось беспокойство, которое я заметила в ее глазах.
— Не будешь… Ты не будешь скучать без меня?
Меня озарило, и я увидела, что и до Эйдана тоже дошло.
— Я счастлив, когда ты счастлива, дорогая. И если возвращение в школу сделает тебя счастливой, я буду на седьмом небе от счастья.
Она взглянула на меня, казалось, не особо уверенная, и я кивнула ей в поддержку. Посмотрев на Эйдана, она кивнула.
— Я хочу вернуться.
Эйдан улыбнулся, и Сильвия, по всей видимости, успокоилась. Все это время она молчала о своем желании вернуться в школу, поскольку переживала, что дяде будет днем грустно. О, моя девочка! Я так крепко хотела ее обнять.
Эйдан обнял ее и притянул к себе под бок.
— Тогда хорошо. Ты возвращаешься в школу.
После этого Сильви стала сгустком волнения, и едва высидела, даже чтобы съесть десерт. Не успели мы понять происходящее, как она вдруг вскочила и кинулась к компьютеру Эйдана.
— Дядя Эйдан, пусть Нора услышит твою музыку для танцоров.
— Сильвия, мы же едим.
— Но позволь ей послушать.
— Ты же знаешь, — он соскользнул со своего табурета и быстро подошел к ней, — нельзя прикасаться к компьютеру.
Она нахально усмехнулась.
— Да, но ты же встал и подошел.
Я фыркнула, а затем попыталась прикрыть смешок, когда Эйдан посмотрел на меня.
— Прости, — пробормотала я, но он покачал головой, и улыбка мелькнула на его великолепных губах.
— Это? — спросил он Сильви, пощелкав мышкой.
— Да.
Я тоже спрыгнула с табурета и направилась к ним, но, меня остановила зазвучавшая музыка.
Я не особо разбиралась в музыке, только в той, что любила слушать. Но Эйдан поразил меня. Мелодия лилась медленно, меланхолично; скрипки и виолончель. И пианино. И гобой. Мурашки забегали по моей коже, когда барабаны ускорили темп, струнные заиграли громче и яростнее. Затем, внезапно, к ним присоединился электронный танцевальный бас, темп стремительно возрос, на меня обрушилось желание подвигаться.
Когда композиция смолкла, я посмотрела на Эйдана. В нем появилось что-то мрачное, похожее на тоску, и я понимала, что это отражалось и во мне.
— Это было потрясающе, — прошептала с благоговением.
— Спасибо, — сказал он хриплым голосом. Потом прочистил горло. — Это для международной танцевальной труппы под названием «Компания». Я знаком с одним из директоров, и она попросила меня написать музыку для предстоящего шоу.
