Дрожь прошлась по позвоночнику, и Эйдан был тому причиной. Наконец я вышла из лифта, еле успев до закрытия дверей, и медленно подошла к нему, не отрывая взгляда, не веря, что этот добрый, смешной, умный и невероятно сексуальный мужчина смотрит на меня так, будто думает то же самое обо мне. Его глаза медленно скользнули вниз по моему телу, а затем поднялись, задерживаясь на каждой детали, пока не вернулись к моему лицу.
— Мне нравится это платье, — сказал он.
Я мягко улыбнулась.
— Тебе легко угодить.
Эйдан взял меня за руку и провел в свою квартиру, но у меня не было возможности осмотреться, потому что он снова заговорил, отвлекая меня:
— Я не всегда был таким. — Он закрыл дверь, заперев ее за нами. — Раньше я был засранцем. — Его выражение стало задумчивым, когда он посмотрел на меня сверху вниз. — Придирчивым распутным засранцем.
Я напряглась, не особо наслаждаясь возникшими картинками его с другими женщинами. И — «придирчивый»? Я помню, как Сильвия говорила мне, что ее дядя встречался с самыми красивыми женщинами, которых она когда-либо видела.
Иисус.
Я дернула кардиган, недоумевая, зачем вообще его надела.
— Не надо.
Казалось, Эйдан почувствовал мою внезапную неуверенность и, скользнув рукой вокруг моей талии, притянул к себе. Мои руки задрожали на его твердой теплой груди, и я откинула голову назад, чтобы удержать зрительный контакт.
— Ты идеальная.
— Мои волосы слишком короткие, — я коснулась прядей на затылке. — Раньше они были длинные.
— Я помню.
— Я отрезала их из-за Джима, — грустно пояснила я. — Он любил мои волосы, и просил никогда не стричь их, но когда умер… я была так зла на все и отрезала их. Все просто — я наказала его за то что он умер. Я знаю, это так чертовски глупо.
Эйдан сжал руки на моей талии, утешая.
— Но я тоже любила свои волосы, — продолжила я, чувствуя себя глупо рассказывая обо всем этом. — Это всего лишь волосы… но я словно сошла с ума, и отрезала их.
Эйдан так долго меня рассматривал, что я хотела спросить, о чем же он думает, но потом решила не спрашивать. Эйдан убрал руку с талии, чтобы заправить мою выбившуюся прядь. Его пальцы прошлись по контуру моего уха, большой палец погладил скулу, и я поймала его взгляд, из-за которого затрепетало сердце.
— Ты могла бы сбрить их все, Пикси, и все равно осталась бы чертовски красивой. Я не могу сосредоточиться ни на чем другом, когда ты в помещении.
Вау.
Я медленно выдохнула его имя:
— Эйдан.
Его глаза закрылись, словно он испытал боль, и прислонил свой лоб к моему. Запах его одеколона окутал меня, а от жара его тела мою кожу начало покалывать, как будто я вышла из комнаты с кондиционером на жаркое солнце.
