Сильвия задумалась.
— Она рассказывала мне о шотландских войнах за независимость. Это круто.
Прозвучало довольно жестоко. Они теперь этому обучают детей, «война это круто», н-да.
— Ну, когда-нибудь ты расскажешь мне обо всем этом. Мои знания о шотландской истории невелики.
— Ты должна поприсутствовать на нашем уроке с мисс Робертсон, — сказала Сильвия, взволнованная перспективой. — Дядя Эйдан, может Нора посидеть на моих уроках?
— Нет, дорогая, боюсь, что нет.
Его решительный тон сказал ей, что ответ окончательный. Ее маленькие брови нахмурились и она смутилась.
Я понимала, что не имею права присутствовать на уроках, но ошеломленная холодным обращением Эйдана, изо всех сил попыталась что-то сказать, чтобы сломать напряжение.
Моя усилия были остановлены, когда внезапно Сильвия отодвинула стул.
— Там Джен. Мне нужно кое-что ее спросить, — и, как молния, она пролетела через столовую, прежде чем мы смогли ее остановить.
Мы оба повернулись, чтобы убедиться, что Джен на самом деле здесь. Она была. И все, что сказала ей Сильви, заставило Джен взглянуть на нас. Она успокаивающе нам кивнула, а затем вывела Сильви из столовой.
Какого?!. Что это только что произошло?
Медленно я повернулась на стуле, и увидела, что Эйдан сосредоточен на своей тарелке. Не было никакого признака, что он злится на Сильвию, преднамеренно оставившую нас наедине. И мы оба понимали, что это было преднамеренно, потому что на столе все еще стояла полная тарелка нетронутых макарон.
Однако Эйдан остался без движения. Он казался спокойным и отдаленным.
И уставшим.
Уставшим и одиноким.
Чувствуя боль по нему и тоску, которые не могла отрицать, поняла что из-за его признания в тот день на пляже, больше не чувствую себя такой запуганной им. Теперь я чувствовала его более человечным, более реальным. Более реальным для меня, чем остальные. Потому что в первый раз за долгое время я почувствовала связь с кем-то. Я соединилась с ним, и не могла отрицать этого.
И я думаю, что Эйдан тоже почувствовал связь со мной, иначе не рассказал бы мне о своей боли, и потом не сердился бы на меня.
Пришло время быть храброй.
Храброй для него.
— Донован — маленький городок. Слишком маленький для меня.
Голова Эйдана дернулась.
— Сначала он не был для меня таким маленьким, потому что мой папа был большим, чем жизнь для меня, и обещал, что сделает все, чтобы я вышла в мир и стала кем-то значимым. Он наполнял меня мечтами, пока мама работала, не особо занимаясь мной. У папы была собственная строительная компания, и мы жили в хорошем доме, по сравнению с большинством жителей в Доноване, поэтому мне казалось правдоподобным, что так и будет.
