— Нам долго ехать в одной машине, — сухо заметила она, — и раз ты не хочешь включать радио, я подумала, что можно скоротать время разговором.
— Музыка на радио — отстой, — объяснил он.
— Или музыка, или разговор. Выбирай.
— Я выбираю меньшее из зол… Моя стая последняя в Шотландии.
— И ты — альфа. — Это был не вопрос. Она ещё не встречала волка, от которого веяло ощущением альфы так, как от Коналла.
— Да. И мы — один из последних кланов в высокогорье, который ещё живёт как традиционный клан. Я — глава. Но по наследству. Это не связано с волком.
— С волком? Ты думаешь об этой части себя как об отдельной личности? — Ей было искренне интересно.
— И да, и нет. Всё сложно, — сухо ответил он. — Следующий вопрос.
Тея задумчиво разглядывала его, гадая, стоило ли спросить то, что крутилось на языке. Наконец, она решилась:
— Раз ты — глава, то твоих родителей уже нет?
Он стиснул руль, что и выдало эмоции, которые он пытался скрыть.
— Мой папа вложился в акции нефтяной компании, и его пригласили на экскурсию по буровым установкам в Северном море. Он был на платформе, когда вышка взорвалась, убив его и многих работников. — Коналл с горечью рассмеялся. — Он был самым сильным альфой в клане МакЛеннан за века, и его погубил взрыв.
— Мне жаль, — прошептала она. Это было правдой. Если кто и знал, как ощущалась жестокая потеря кого-то, так это Тея.
— Да, и мама была подавлена. Она была альфа-самкой, поэтому взяла роль не только Альфы стаи, но и главы клана. Изо всех щелей полезли хищники, желающие воспользоваться её горем.
— О чём ты?
— Любой альфа может бросить вызов другому за власть в стае.
— Любой? Отовсюду? Разве это справедливо?
Он ухмыльнулся от её возмущения.
— Так заведено. Не многим стаям бросают вызовы чужаки. Но стая МакЛеннан не только последняя в Шотландии, а ещё владеет заводом виски «GlenTorr» и процветающей рыбной компании.
Тея выгнула бровь. «GlenTorr» один из самых известных виски в мире. Она довольно часто подавала этот напиток, пока работала барменом.
— Эти ублюдки приходили и бросали вызов твоей маме?
— Да. И отказать нельзя.
И тут она поняла.
— Один из них убил твою маму.
Коналл посмотрел на Тею, которая перестала дышать от ярости в его глазах. О, внутри этого волка много гнева.
«Мне знакомо это чувство, Волчонок», — проговорила она себе, ощущая родство с ним.
— Думаю, она хотела проиграть. — Он отвёл взгляд, и желваки на щеке вновь ожили. — Не думаю, что она могла жить без папы.
