Не сегодня.
Сегодня огонь обжигал спину. Но необходимо было перекинуться.
Мышцы горели, кости трещали, шерсть пробивалась сквозь кожу. А потом показался волк, и искривился позвоночник. Коналл чуть не потерял сознание от боли, когда шея встала на место. Через пару секунд тяжёлого дыхания он открыл глаза и осмотрелся волчьим зрением. Хоть была ночь, он видел лучше, чем в облике человека, особенно по бокам. Коналл слышал шум машин вдали так, словно они ехали возле номера. Он потянулся, встав на четыре лапы, и фыркнул.
Маленькая комната была пуста, лежал только его рюкзак. Волк учуял кровь, повернулся к ванной и увидел, перепачканные кровью из пулевых ран, плитки. Нужно будет убраться перед тем, как уйти. Он обнюхал комнату, нашёл её запах на аптечке и оскалился, рычание загудело в животе. Коналл прошёл по комнате, прижавшись носом к полу, и чуял её везде.
Он посмотрел на порванную и валявшуюся на полу одежду, а потом на закрытую дверь. Если бы мог, прямо сейчас и вот так побежал за Теей. Снёс бы, как тараном, дверь мотеля и помчался вдоль шоссе за ней. К сожалению, это слишком опасно.
Рыча, он перекинулся обратно в человека. На это раз процесс прошёл приятнее.
Комната потемнела, прохладный воздух обдул кожу. Коналл сел на корточки и потёр шею. Боли и воспаления не было, всё как новенькое. Он встал и с облегчением понял, что сейчас сильнее, чем до того, как Тея сломала ему шею. Затем прошёл в ванную и посмотрел в зеркало над раковиной. Остались три небольших шрама, но это потому, что пули были серебряными, а так раны полностью зажили.
Коналл вернулся в спальню и вытащил последние чистые джинсы и футболку из рюкзака. Одеваясь, он пытался переварить события дня… он надеялся, что это всё тот же день, иначе хозяйка мотеля выгнала бы его.
Тея спасла ему жизнь, не бросила умирать на парковке, а спасла. А потом сломала шею, зная, что это не убьёт его, а ей даст фору. Он чувствовал её запах, знал, как и всегда, где её искать. Но вместо этого опустился на кровать. Волк хотел охотиться, прижать её и заставить показать живот в знак подчинения и извинения. Другой альфа жаждал этого, отчего кожу Коналла покалывало. Он вспомнил, что один оборотень пытался изнасиловать Тею. Тогда-то она и узнала, что сломанная шея не убивает оборотня.
Воюя с гневом и смятением, Коналл хмуро посмотрел на пустую стену, пытаясь понять информацию. Почему она не бросила его умирать? Это манипуляция? Типа, если он найдёт её вновь, сжалится, и поверит, что Тея Квинн не злодейка, какой её описал Эшфорт?
