Гульд заметил, как задрожал один из стражников. - Тулгорд Мудрый, - сказал сержант, - здесь не смерть была целью. Как и раньше.
- О чем вы, сир?
- О том, что убийца... собирает...
- Собирает?
- Части.
- Части?
- Органы, если точнее. Органы, полагаемые важными для жизни, Смертный Меч. Разумеется, их удаление влечет смерть. Видите разницу?
Тулгорд Мудрый оперся о луку седла. - Семантика не входит в число моих любимых игр, сержант. Если нужны лишь органы, зачем уничтожать души?
Гульд обернулся к магу. - Уничтожение, Стуль Офан?
Тот неловко пошевелился: - Или... кража, сержант. Разумеется, это труднее...
- Но зачем красть души, если уничтожение вернее помешает вашей способности их допросить?
- Не знаю.
Тулгорд Мудрый выпрямился в седле, скрытая перчаткой рука легла на меч. - Не мешайте мне, сир, - приказал он Гульду. - Мой клинок свершит справедливость.
- Пусть лучше безумец извивается на пиках, - сказал Гульд, - пока не удовлетворится жажда крови горожан.
Это заставило Смертного Меча замолчать, но ненадолго. - Они порадуются моему поступку, сир...
- Этого будет недостаточно, Смертный Меч. Лучше бы протащить его по всем улицам, но это не моя задача. В любом случае, - добавил он, ступая вперед, - вам лучше не попадаться на пути. Помешаете мне - пожалеете, Смертный Меч.
Тулгорд успел наполовину вытянуть оружие, прежде чем Стуль Офан подскочил и задержал руку воина.
- Тулгорд, это безрассудно! - заблеял маг.
- Убери слабую руку, свинья!
- Оглядитесь, сир! Умоляю!
Смертный Меч огляделся и медленно вложил клинок. Разумеется, он, в отличие от Офана, не слышал щелканья шести арбалетов, но теперь оружие было направлено на него, а выражение лиц солдат взвода Гульда не оставляло сомнений в их намерениях.
Сержант откашлялся. - Двенадцатая ночь на ногах, Смертный Меч. Полагаю, мои люди приняли это дело близко к сердцу. Мы хотим убийцу и мы его найдем. Так что не попадайтесь мне на пути, сир. Не намерен оскорблять вас и вашу честь, сир, но вытащите клинок еще раз - и будете повалены как бешеный пес.
Тулгорд Мудрый толкнул ногой Стуля Офана и развернул коня. - Вы насмехаетесь над богами, сир, и за это заплатит ваша душа. - Он ударил шпорами в бока скакуна и умчался.
Через миг пала гужевая лошадь, вслед за тем раздался резкий свист полетевших в направлении животного арбалетных болтов. Гульд поморщился, когда шесть наконечников утонули в туше.
"Черт их дери, пальцы чешутся". Он метнул ошалевшим подчиненным кислый взгляд.
