- Опять ты видишь за всем классовый эгоизм! По-твоему, наши дорогие, в гробу я их видел, монополисты-капиталисты, креслозадые чиновники, сладкогласые политики враги себе? Не жажда всеобщего блага, но чистый инстинкт самосохранения должен им подсказать, что дальше так нельзя, что слепота массового сознания рано или поздно погубит всех - в том числе их самих.
Не удержавшись, Полынов фыркнул:
- Милый, дорогой Лесс! Разве французскую или русскую аристократию инстинкт самосохранения научил, что землю надо отдать крестьянам и установить хоть какую-то свободу? Где и когда в истории правящий класс добровольно, без боя умерял свой эгоизм? Вот уж чего не было, того не было. Так что не жди и не надейся.
- Тогда, видать, безнадежно, - сказал Лесс.
- Что?
- Все. Или быстрые, но контролируемые изменения, или кровавая операция. А кровь... - Лесс содрогнулся. - Может быть, уж лучше "бабуины".
- Это еще что за звери? Лесс вздохнул.
- Надпись, о которой ты упоминал, - их рук дело. Позавчера - "ангелы", вчера - "пипизане", сегодня - "бабуины". Это как гной, как высокая температура, как лихорадка. Хватит об этой мерзости! Что-то мы не о том говорим...
Лесс умолк. В перелесках уже чувствовалось свежее дыхание моря.
Это верно, подумал Полынов. Очень даже верно. Я не говорю о том, что произошло вчера. Лесс не говорит... Поди догадайся, о чем! Я молчу, ты молчишь, он, они молчат - такое вот упражнение в дипломатической грамматике. Гостю неловко вмешиваться, хозяину неловко впутывать гостя, да и пакостно, я бы вел себя точно так же. И все-таки мы говорим о том, что нас волнует. Да, да! Мы не вспоминаем прошлое, сенсации последних конгрессов нас не занимают, старых друзей будто нет вовсе, судьбы человечества нас, видите ли, интересуют больше, чем предстоящая рыбалка в горах Хлори. От кого и зачем мы таимся? Какого черта! Многолетняя дружба - или этого мало для полной откровенности?
- Между прочим, - заговорил он, - вчера мне довелось познакомиться с одним твоим соотечественником. Знакомство состоялось, надо сказать, при довольно странных обстоятельствах. Некий человек по имени Би...
Тропинка была узкая, Лесс шел впереди и вдруг застыл, как при звуке выстрела.
- Что? - Полынов быстро огляделся.
- Жук.
- Жук? Какой жук?
- Да вот же. Ты когда-нибудь видел такого? Полюбуйся:
эндемик, местная фауна.
В воздухе, описывая спиральные круги, басовито гудел изумительный, отливающий перламутром жук. Он кружил настойчиво, упорно, как заведенный.
