Духовное не пребывает нигде в пространстве, в том числе и в могиле.
И как в препарированной скрипке невозможно найти никакой музыки, так и при вскрытии организма нельзя обнаружить дух.
Материя всегда проходит через период становления и период умирания. Это одинаково относится и к остывающим звездам, и к отцветающим фиалкам…
Духовное же, напротив, мыслимо лишь по ту сторону пространства и времени, в полном соответствии со своим обозначением. Даже когда оно – в пространстве и на время – соединяется с человеческим существом, формируя его личность, оно не утрачивает свою потусторонность. То, что личность не-смертна, было для Франкла так же несомненно, как и то, что личность нельзя зачать естественным путем.
И в конце концов, ведь и музыка не умирает вместе с разбитой скрипкой.
Все, что происходит чески, то есть в процессе развития отдельного существа, происходило и филогенетически – в процессе исторического развития всего человеческого рода. В первой книге Библии – Бытие – филогенетическое становление человека отнесено к шестому дню творения. После этого для Бога наступил день отдыха.
На седьмой день Бог сложил руки, и с тех пор только от человека зависит, что из него, человека, выйдет. А что же Бог? Он выжидает и смотрит, как человек творчески использует созданные Им возможности.
Готовую новую скрипку однажды передают скрипачу. Как он воспользуется заложенным в ней потенциалом? Насколько бережно будет с ней обращаться? Какую музыку станет играть? Все зависит от него. Смотрит ли на нас Бог?
Сказать по правде, моя метафора со скрипкой немножко хромает.
Ведь создателю скрипки может быть все равно, что станет с инструментом после продажи. Но мы не можем приписать такое же безразличие небесам. Франкл говорил, что у Бога «всепроникающий» взгляд.
Однажды в концлагере ночью Франкл, остававшийся и там верным своему призванию психотерапевта, разговаривал со своими измученными товарищами по заключению, стремясь вселить в них мужество и выдержку. И он сказал им, что на каждого из них кто-нибудь смотрит —
друг, жена, близкий человек – живой или мертвый – или Бог. И ожидает, что мы не разочаруем его. Он надеется увидеть, что мы страдаем не униженно, что мы знаем, как достойно умереть.
Франкл понимал состояние этих людей – не только их ужас перед перспективой скорой мучительной смерти, но и ощущение полной бессмысленности такого существования. Они были абсолютно бессильны хоть как-то изменить свое положение. Поэтому Франкл и предложил каждому из них представить себе какой-нибудь дорогой ему образ – они должны были оправдать ожидания воображаемого любящего человека или Бога и ради него достойно вынести страдания и смерть. И вот, несмотря ни на что, окруженные негодяями и палачами, они все-таки смогли сохранить свое человеческое достоинство до конца.
