— Может уже принято какое-то решение насчет моей печени? — не без испуга подумал я.
Стерильная тишина раздражала. Мое вчерашнее самообладание покинуло меня.
— Нет, я не должен нервничать, — твердил я себе. — Ничего страшного не произойдет. Сейчас конец двадцатого века, а не кровавое средневековье…
И тем не менее внутренняя нервная дрожь нарастала и превращалась в боль. Болело где-то в животе. Боль пускала волны и я чувствовал их направление. Волны увеличивались в размере и боль усиливалась. У меня внутри нарастала болевая буря. Но меня интересовало только одно — не связано ли это с моей новой печенью?
В какой-то момент болевая волна захлестнула меня с головой и я потерял сознание.
Очнулся я в обычной больничной палате. Очнулся ненадолго.
И тут же услышал знакомый голос своего последнего собеседника.
— Извините, Андрей Юрьевич… Это вас по моей просьбе привели в сознание… Я тут одну вашу книжку купил. Детскую. Ничего, смешная. Подпишите на память…
Туман перед моими глазами немного рассеялся и я увидел знакомое красноватое лицо.
— Подпишите! Меня зовут Тарас Белоненко…
Он вложил в мою руку фломастер и приподнял меня, повернул меня набок. Перед собой я увидел мою последнюю детскую книжку.
— Вот здесь лучше, на второй странице…
Дрожащим почерком я вывел «Тарасику от автора».
— Дату не ставьте, — попросил собеседник.
Я снова откинулся на спину и закрыл глаза.
— Спасибо, Андрей Юрьевич, — услышал я. — Ваш вопрос еще не решен. Может все еще и обойдется. И еще, вы не подумайте, что мы действительно следили за вами в том, старом смысле. Просто вы сами рассказывали все вашей жене по телефону.
Я вдруг понял, что мой собеседник не хочет, чтобы я о нем плохо думал. Это меня тронуло и я снял с кисти свои новые швейцарские часы и протянул ему.
— Это мне? — радостно улыбнулся он, принимая подарок.
Я кивнул и насколько было сил прошептал: «Они здесь не ходят…»
— Это ничего, — успокоил меня он. — У нас такие часовщики работают починят!
Наутро следующего дня я умер. Вскрытие показало обширный инфаркт миокарда. Печень была в порядке, хоть немного и увеличена.
Моя жена быстро нашла общий язык с вдовой кандидата и, слава богу, похоронить меня решили целиком.
На мои похороны собралось много мне не знакомых людей. Звучала чистая украинская речь. У могилы прошел митинг.
На мраморной плите над моей могилой выбили две фамилии — так уж условились между собою две вдовы — и с тех пор к памятнику постоянно приносят свежие цветы. У могилы собираются симпатичные молодые люди и подолгу говорят о будущем.
