Когда я вернулся в магазинчик — покупателей уже не было.
— Порядок, — сказал Дима. — Выручку забрали. Можем закрываться.
Он занавесил окна-витрины. Закрыл тяжелую металлическую дверь и мы словно отрезались в этом магазинчике от окружающего мира, мы словно оказались в кабине космического корабля, только судя по всем стоящим на полочках бутылкам, консервным банкам и прочему — это был как минимум западноевропейский корабль.
Дима усадил меня за пластмассовый белый столик, а сам отошел к полочкам.
— Что пьем? — спросил он.
— «Все вокруг народное, все вокруг мое» — подумалось мне.
— Давай, не стесняйся! — подбадривал меня Дима, стоя у шеренги бутылок. — Я угощаю. Мне здесь в виде премии положены две бутылки в день, а если больше, то плачу со скидкой…
— Тогда виски, — сказал я.
Виски мы пили, как другие пьют водку, маленькими хрустальными стопочками в один глоток. Стопочки для этого временно сняли с продажи.
— Женьку Долгого я последний раз видел года три назад, — говорил Дима. — Он мясником работал в гастрономе у Оперного. А Чемерис в Волгоград уехал. Он полысел страшно за последнее время…
— А я как-то Галю Колесниченко встретил… — поделился я. — Тут же, на Подоле…
Допив виски, решили попробовать джин.
— Вообще-то его с тоником пьют, — говорил, открывая бутылку, Дима. Но тоник сегодня весь раскупили. Ничего, он и так вкусный. Помнишь Мельничука из Б-класса?
— Помню.
— Ему два года назад вышку дали, но потом на пятнадцать лет заменили.
— А за что? — поинтересовался я.
— Уголовщина. У какого-то челнока выкачивал пять тысяч баксов и для острастки бросил ему днем в окно гранату, а там теща с малым была. Два трупа…
— Да, — протянул я. — Грязно.
Разговор перешел на созвучные теперешнему времени уголовные истории и ужасы. Мы открыли кипрские маслины и банку камчатских крабов. Под такой разговор пилось и закусывалось отменно. Круглое лицо Димы покраснело, глаза горели. Думаю, что и я выглядел не трезвее. Между делом поговорили о доходах — слово «зарплата» уже вышло из обихода. Дима заколачивал триста баксов плюс премиальный товар, который обычно выпивал и съедал в кругу друзей. Я, увы, материальными достижениями похвастаться не мог.
— Мой шеф тысяч пять-шесть в месяц имеет, у него еще пять точек на Подоле и один обменный киоск, — рассказывал Дима. — Но я ему не завидую…
— Слушай, а ты не знаешь, сколько киллеры заколачивают? — спросил я.
— А ты что, «ведомости» не читаешь? В зависимости от важности объекта и пять тысяч и десять тысяч баксов…
