— Если хочешь, я буду тебе звонить, — сказала она, погладив телефонную трубку, мирно лежащую на старом черном аппарате.
Я с радостью согласился и написал ей на бумажке свой номер.
— Я бы на твоем месте поменяла замок в двери, — сказала она, уже выходя из квартиры.
Я кивнул. Мысль показалась мне разумной.
Она снова пошла вниз пешком. Я слушал ее шаги больше минуты. Потом вернулся в квартиру.
Снова наступал ранний осенний вечер. Но теперь в жизни появился приятный момент ожидания, ожидания ее звонков.
14
Телефон зазвонил утром. Но звонила не Лена. Это был Дима с настоятельным предложением зайти к нему вечерком. Нехотя я пообещал.
За окном светило хилое солнце. Было сухо и по-видимому прохладно.
Посчитав оставшиеся от двадцатки купоны, я полез под ванну и вытащил следующую двадцатку.
Жизнь продолжалась. На завтрак у меня был чай с шоколадкой. Правда, хотелось мяса. Я нашел старую хозяйственную сумку, вытрусил ее в коридоре на пол — последний раз носил в ней картошку с базара больше месяца назад потом замел песок веником в угол у двери.
В ближайшем гастрономе я легко потратил остатки купонов. Этих остатков хватило на кило говядины, буханку свежего хлеба и пачку кефира. Уже дома, добавив к говяжьей косточке найденные на кухне пару картошин и три луковицы, я сварил свой самый легкий суп. Сварил и пошел в комнату. Просматривал старые журналы в ожидании грядущего аппетита. Он пришел около трех и тогда я с удовольствием съел две тарелки супа, заедая толстой свежей горбушкой. Снова практически из ничего, из несложного супа с куском хрустящего хлеба возникло ощущение счастья.
И пришел ранний октябрьский вечер. Пришел не так, как приходил раньше. Без горящих уличных фонарей. Продолжалась очередная компания по экономии электричества.
Я ехал на Подол, в кафе на Братской. Прямо на Контрактовой площади поменял доллары и снова с теплой пачкой купонов в кармане куртки шел вдоль трамвайной линии.
Из дверей и окон кафе выливался на улицу жидкий осенний свет. Вместе со светом вылетал из закрытых дверей смех и говор посетителей.
Очереди не было, хотя в первом зале все столики были заняты. Я заглянул во второй — там было, где примоститься.
Подошел к стойке, заказал двойной кофе — полную чашку. И напомнил о ста граммах «Кеглевича», отпущенных мне в кредит.
— Тебя тут один парень разыскивал. Вроде твой одноклассник… — между прочим сказала «кофейница».
Я кивнул. Потом подумал о том, что «кофейница» не знает моего имени.
