– Плюй? – недоверчиво переспросила Бетти. – Не может быть, чтобы тебя действительно так звали! Разве есть такое имя? Это же прозвище.
– Никакое не прозвище. – Кажется, его задело за живое. – Другого имени у меня нет, ясно вам?
– Так кто ты такой? – спросила Бетти. – Не считая того, что плохой дозорный?
– Почему это плохой? – возмутился Плюй.
– Ты оставил рубашку сушиться около иллюминатора, – сказала Бетти. – Это тебя и выдало.
Плюй пожал плечами:
– Сюда кто только не лезет, и все ищут что-то. Пытаются взять то, что им не принадлежит. Но большинству для острастки хватает таблички.
Без всякого предупреждения он снова ловко подтянулся и запрыгнул на палубу – прежде чем они успели что-то сказать. Бетти шагнула назад. Плюй был сильнее и выше. И в глазах читалось, что больше его не застать врасплох.
– И что ты хочешь этим сказать? – уточнила она.
– Хочу сказать, что те, кто попытается ограбить корабль, за это поплатятся, – пояснил Плюй. – Тут все наше.
– Чье? – робко спросила Агни.
– Моей команды, – сказал Плюй не без гордости. – Ржавых проныр.
– Так это ваши сокровища там лежат? – брякнула Бетти.
Флисс и Агни ахнули:
– Там что, сокровища?
Плюй вздохнул, покачал головой, с которой стекала вода, и шагнул к Бетти. Она инстинктивно подалась назад, осознавая ошибку. Зачем, ну зачем она упомянула сокровища?
– Ну, то есть у вас наверняка там что-то лежит, правда? – попыталась выкрутиться она. – Не то чтобы я что-то разглядела, там было так темно… – Она умолкла, встревоженная тем, как помрачнел Плюй.
– Я надеялся, что ты ничего не видела, – сказал он. – Ржавые проныры… они не любят, когда люди говорят о них или что-то разнюхивают.
– Я ничего не видела! – запротестовала Бетти, но и сама слышала, как неубедительно это звучит. – Я ничего не знаю!
– Видела, – вздохнул Плюй. – И боюсь, что это… все усложняет.
Флисс положила руки Агни на плечи.
– Мы не хотим неприятностей, – мягко сказала она. – И никому не желаем зла – мы и сами достаточно натерпелись. Просто забудь, что нас видел, и мы уберемся отсюда.
Бетти видела, что Плюй колеблется. Посмотрел в теплые карие глаза Флисс и опустил взгляд.
– Простите, – сказал он наконец. – Но вы знаете слишком много. Я не могу вас отпустить.
