– Откуда бы, если даже сама Агни не знала? – Бетти слегка вздрогнула. – Чарли это отрицает. – Заскрипел потолок: Чарли носилась по второму этажу. – Думаю, просто понимала, что Агни нужна помощь… хотя, может, о чем-то и догадывалась. – Она покачала головой. – Чарли ничего не боится, это уж точно.
– Думаешь, с Агни все в порядке? – спросила Флисс.
Бетти слабо улыбнулась. Ее печалила мысль, что вряд ли они еще когда-нибудь повидаются с Агни. Даже попрощаться толком не успели, подумала она с сожалением. Но, по крайней мере, Агни теперь была со своими близкими.
– Думаю, что в порядке, – ответила она и снова пробежала глазами статью, задержавшись на слове «компенсация». – Флисс! – тихонько окликнула она. – Все эти деньги, которые нам достались… Тебе не кажется…
Вопрос повис в воздухе, как перышко. Флисс сразу поняла, что имеет в виду Бетти.
– Пятьсот золотых ворон! У нас никогда не было таких денег. – Флисс понизила голос. (О компенсации она и Барни не болтали направо-налево, старались помалкивать.) – И вряд ли еще когда-нибудь будет. Бабушка говорит, это просто подачка, чтобы заткнуть нам рот, но сумма… просто огромная. – Она колебалась. – Знаю, мы бы никогда ее не получили, если бы не это все, но как-то странно, что деньги на нас свалились после… после острова.
– Несметные сокровища, – прошептала Бетти.
Неужели остров и правда тут замешан? Пара серебряных ворон – вот самые большие деньги, какие когда-либо лежали у нее в кармане. Легко было по пальцам одной руки пересчитать, сколько раз она видела золотую ворону. А теперь семья Уиддершинс могла не просто уехать с Вороньего Камня – она могла уехать с приличным состоянием.
– Знаю, Вороний Камень мрачный и все такое, – тихо сказала Флисс, – но я буду по нему скучать. Хоть и захудалый, а все-таки дом. – Глаза у нее вдруг заблестели, и она отвернулась.
Бетти окинула взглядом сверкающую медную посуду, щелястые окна, камины, откуда вымели золу. И кивнула.
– Я всегда мечтала уехать, но я тоже буду скучать, – признала она. – Но знаешь что? Важно не где ты, а с кем ты. Пока я с тобой, и с Чарли, и с бабушкой, и с папой – я дома. Мы все дома. Но ведь что-то от нас навсегда останется и в «Потайном кармане».
Конечно, Бетти говорила о том, что нельзя вымести метлой или замазать свежей краской, – о воспоминаниях. Цветы в пивном бокале, которые они оставили новым владельцам, в конце концов завяли, и записка, которую бабушка приложила к огромной связке ключей, осела где-то на дальней полке. Но от семьи Уиддершинс остались воспоминания – и кое-что еще, скрытое от взгляда.
