Добравшись до самой середины острова, Шанс увидел ворона. Тот сидел в гнезде, полном сокровищ.
– Бери столько, сколько сможешь унести, – сказал ему ворон. – Но как только ты покинешь остров, он исчезнет и ты уже не сможешь вернуться.
– У меня все есть, – ответил Шанс. – Я нашел то, за чем пришел. Единственное, о чем я прошу, – чтобы мои братья снова стали людьми.
Ворон взмахнул крылом и исполнил его желание.
Так и закончилась история о том, как три брата пытались спасти семью от разорения, но только один из них вернулся домой с Триумфом, Фортуной и несметными сокровищами.
Грубый отрывистый звук раздался снова, и у Бетти екнуло сердце. Ронья тут же выхватила саблю.
Бетти застыла, раздумывая, что это было. Звук казался пугающим, потусторонним, но у нее вдруг забрезжила догадка. Бетти сложила ладони козырьком и посмотрела на уступ, который походил на поля ведьминской шляпы. Там что-то зашуршало, и спустя мгновение кто-то швырнул сверху пучок водорослей. Пучок упал на саблю, и лезвие аккуратно рассекло его пополам. На краю уступа показался большой черный ворон и с любопытством уставился на них.
– Ворон! – воскликнула, подбегая, Чарли. – Вот это да! Какой красивый!
– Странно только, что один, – сказала Бетти. – Обычно они летают парами.
– Что один ворон, что два – не к добру, – угрюмо предрекла Флисс. Она сидела рядом с Агни и настороженно глядела на птицу. – Бабушка постоянно это повторяет.
– Я думал, так говорят про сорок, – заметил Плюй.
Флисс пожала плечами:
– Она про всех это говорит: и про ворон, и про сорок, и про воронов. Даже поговорку вроде считалки про них знает.
– Раз – к туману, две – к печали, – тихо проговорила Бетти, снова припомнив очередное бабушкино суеверие. Птица склонила голову и прислушалась, не сводя с нее глаз. – Три – уплыть в чужие дали. – Бетти, слегка вздрогнув, вспомнила трех ворон на дощечке, которых видела в тот вечер, когда в «Потайном кармане» объявилась Агни. Туман, печаль, чужие дали… Все сбылось.
– А когда бабушка навеселе, она напевает по-другому, помнишь? – вклинилась Флисс. – Как там… Ах да! «Раз – к наливке, две – к настойке, три – плясать тебе на стойке…»
– Замолчи, – уничтожающе посмотрела на нее Ронья. – Ты столько болтаешь, как будто сама напилась.
Ее прервал пронзительный крик. Ронья стремительно вскинула саблю, чуть не чиркнув Плюя по носу. А затем раздался голос – древний, хриплый, нечеловеческий голос.
– Значит… вы ищете остров?
