«Санта-Мария» уже везла вас сюда, но если бы мы выступили с заявлением, она бы повернула. И мы бы потеряли не только ваши драгоценные персоны, но и драгоценный корабль. Поэтому мы сочли за благо не спешить. Возобновили радиообмен, извинившись, конечно, за неполадки в аппаратуре. Как ни в чем не бывало слали обычные депеши. Целую неделю прикидывались, пока ждали тебя и «Санта-Марию». Правда, за это время разжились двумя «челноками» с провизией.
Еще примерно час, и все обо всем узнают. Камереллу и твой кузен полетят к остальным упрямцам, – дожидаться, когда правительство Бразилии пришлет за ними корабль. Не берусь предсказать, когда это случится, все зависит от того, скоро ли до государственных мужей дойдет, что космос больше не провинция Бразилии.
Трун несколько секунд обкатывал новости в голове, а затем сказал:
– Знаешь, Жайме, я даже не подозревал о таком размахе.
– Наверное, Джордж, мне следует извиниться перед тобой. Видишь ли, я счел за лучшее раскрывать план по частям, пока это было возможно. Думаю, я поступил правильно, избавив тебя от лишних раздумий и боязни ошибиться.
– Но теперь операция закончена, и ты готов ошарашить весь мир, провозгласив космос штатом Австралии?
– Штатом Австралии?! – воскликнул Жайме. – Господи Боже! Да ты никак вообразил, будто я хочу развязать войну между Бразилией и Австралией? Еще чего не хватало! Космос провозглашает себя независимой территорией, если, конечно, слово «территория» употребимо в таком значении.
Трун глядел на него с изумлением.
– Независимый космос? Жайме, ты смеешься надо мной! Космос… Да на каком основании, позволь спросить? Мне такое и в голову… Нет, Жайме, это совершенно невозможно!
Жайме Гувейя добродушно улыбнулся и покачал головой.
– Напротив, Джордж. Если ты задумаешься над первоначальным raison d’etre[6] спутников и лунных станций, то, наверное, поймешь: космос как некая целостность сегодня находится в самом выгодном положении, чтобы выдвигать условия. Возможно, когда-нибудь он будет хорош для торговли, ну а до тех пор, по крайней мере, послужит всемирным полицейским – причем таким, который не даром ест свой хлеб.
Добрую минуту Джордж Трун задумчиво разглядывал пол, а когда поднял голову, с его лица исчезло скептическое выражение. Он молчал, но Жайме Гувейя, казалось, прочел его мысль.
– Да, Джордж, – сказал он. – С этого дня комариный писк будет раздаваться чуть ближе.
