– Нет! Мне так кажется! – Ульф изо всех сил рубит кервель на кухонной столешнице рядом. Он одет в широкую рубаху без рукавов, и мне виден никотиновый пластырь на его плече.
Дорис руками рвет булочку и кладет кусочки на блюдце рядом с миской. Вскоре подходит Ульф с горстью кервеля и посыпает им суп. Она берет кусочек хлеба и с его помощью утапливает листочки в мутной жидкости, затем кладет его в рот и с жадностью жует.
– Скажи, ты онанируешь?
Я устремляю взгляд вниз на миску с супом и притворяюсь, будто не расслышал вопроса.
– Торкильд не онанирует, – приходит на помощь Ульф, наливая вино в бокалы и садясь между нами.
Дорис утапливает новую порцию кервеля, рассматривая меня прищуренными глазами.
– Так откуда ты знаешь?
– В этом и смысл. – Ульф слизывает зелень с кончиков пальцев. – Он не знает. Он создает себе эти препятствия, непреодолимые барьеры, чтобы не вовлекаться в жизнь за пределами квартиры. Аске бежит от всего, что зовется межчеловеческим взаимодействием.
– Современный отшельник, – говорю я в отчаянной попытке казаться веселым в этом кошмаре социального сборища. Я придвигаю к себе бокал и опустошаю его. Дорис складывает руки под подбородком. Ее волосы коротко стрижены, выкрашены в рыжий цвет и торчат во все стороны. Современная прическа, напоминающая букет цветов, сотворенный страдающим маниакальной депрессией флористом. Темно-красные узкие губы, обвисшие складки светлой кожи, хотя Дорис не кажется полной или рыхлой, скорее как будто она только что похудела и кожа не успела приспособиться к новому телу. Женщина выглядит довольной и собой и своим нарядом с глубоким декольте, выбранным для сегодняшнего допроса.
– А ты пытался представить себя в сексуальном сценарии? Воображал ситуации, людей, которые могли бы вызвать в тебе сексуальную реакцию с последующей эрекцией?
– Не знаю… – отвечаю я напряженно и снова потупившись в миску передо мной. Сладковатый запах и зеленая жирная жидкость наводят меня на мысль о полной водорослей солоноватой воде. – Что… я могу сказать…
Закончив есть, Дорис выуживает из сумки сигарету и зажигает ее, а Ульф тоскующим и свирепым взглядом смотрит на конец горящей палочки.
– Ты должен осмелиться на фантазию, – говорит Дорис. – Дать волю своим желаниям. – Она откидывается назад, выпуская облачко синего дыма в потолок. – Иногда мы гасим их, думаем, что они нам больше недоступны. Подавление сексуального влечения – не сугубо женский концепт. И необязательно принуждать к этому должен кто-то другой. – Она глубоко затягивается и с наслаждением выпускает дым. – Я могу дать тебе несколько упражнений. Опробуешь, когда будешь один.
