Слово Клюева производит сильное впечатление, но по существу вопроса о религиозных убеждениях тов. Клюев прямого ответа не даёт.
Тов. Кривоносов, считая, что произнесённое тов. Клюевым художественное слово не может служить ответом по вопросу о его религиозных убеждениях, находит, что и нет оснований для прений.
Слово предоставляется тов. Клюеву, который заявляет, что у него есть своя религия, не похожая на другие — он не православный, не католик, не магометанин… и т. д. В церковь он ходит не как сын православной кафолической романовской церкви, а как исследователь-поэт.
Его религия необходима ему для его художественного творчества; что это за религия — объяснить трудно, для некоторого уяснения его религиозных убеждений он произносит стихотворение, осуждающее официальную церковь.
Тов. Копнин полагает, что ввиду официального объяснения тов. Клюева, из которого видно, что его религиозность ничего общего не имеет с общепринятым понятием о религии, следует прямо поставить на голосование вопрос об утверждении его членом партии. Тов. Гершанович Д., находя, что тов. Клюев — крупный всероссийский поэт, что в поднятом вопросе столкнулись две идеологии — мистическая и материалистическая, что решение вопроса имеет принципиальное значение, что тов. Клюев при своей религиозности всё-таки полезен партии, считает необходимым перенести вопрос об утверждении тов. Клюева на обсуждение высшей организации.
Выступает тов. Кривоносов, который говорит, что его [Клюева] религия — религия особая, это, может быть, вера в грядущее царство социализма, свободы, но не вера в предрассудки, церковь он посещает как поэт-исследователь.
На голосование выносятся два предложения:
Обсуждение вопроса о религиозных убеждениях тов. Клюева и его утверждение в члены партии передать на разрешение высшей организации.
Кандидатуру тов. Клюева в члены партии утвердить.
Принимается второе предложение (25 против 12)».
Опережая публикацию этого подробного отчёта о ходе вечернего заседания, которое происходило 21 марта, «Звезда Вытегры» 25 марта 1920 года пишет:
«Звезда Вытегры» писала, что Клюев заявил: «Нельзя насмехаться над религиозными чувствами, ибо слишком много точек соприкосновения в учении коммуны с народною верою в торжество лучших начал человеческой души». «Речь его была заслушана в жуткой тишине и произвела глубокое потрясающее впечатление».
