За пределами корта тоже кое-что меняется: на территории турнира меня начинают узнавать. Люди останавливают меня на улице и просят автограф. Сначала я в недоумении, но потом осознаю, что становлюсь известной – и это в 15 лет. Это большая нагрузка на психику, но я не ропщу. Такое новое внимание меня не напрягает.
Что мне дается труднее, так это присутствие отца на турнире. За последние месяцы я подзабыла, как он на меня действует. Я привыкла быть только с Лесли – у нас налажен отличный контакт, и нет ни давления, ни ругани. С отцом же все наоборот: я в постоянном напряжении и мечтаю, чтобы его не было рядом, и я чувствовала себя так же, как в Перте или в наших с Лесли поездках в 1998-м.
Моя следующая соперница – без пяти минут лучшая теннисистка планеты Мартина Хингис. Она вторая ракетка мира, и я нервничаю, когда выхожу играть с ней на «Арене Рода Лэйвера». За последние семь-восемь месяцев моя жизнь очень изменилась и привела меня сюда.
Хингис гораздо опытнее и легко разделывается со мной – 6:1, 6:2. Во многих геймах была борьба, и я не считаю, что провела плохой матч. Но отец, конечно, недоволен. Он не бьет меня и не орет, но, как обычно, думает, что я могла сыграть лучше и пройти дальше. В 15 лет я дошла до третьего круга турнира Большого шлема, но его это не впечатляет.
После матча папа, Лесли и я встречаемся в подтрибунном помещении центрального корта у раздевалок, чтобы обсудить дальнейшие планы. Лесли говорит, что мне нужно сыграть юниорский Australian Open, и это выводит отца из себя. Он непреклонен: я не буду играть по юниорам, потому что это «движение назад».
Лесли смотрит на участие в юниорском турнире как на взвешенный подход к моему развитию: «Это не важно, она просто проведет еще одну неделю играя матчи», – говорит она. Мне полезна игровая практика, и я с ней согласна.
Отец не желает ничего слушать. Его «нет» – окончательное.
После Australian Open Лесли решает отправиться играть дальше. Я выступаю на турнирах WTA в Колумбии, США и Дубае. Отец с нами не едет – для него это слишком много перелетов.
Мои результаты не плохие, но и не хорошие. Отец недоволен, и, когда я возвращаюсь домой и слышу, что теперь он будет ездить по турнирам с нами, у меня сердце уходит в пятки. Он считает, что только в его присутствии я добьюсь успехов. Кроме того, он по-прежнему раздражен тем, что Лесли хочет продолжения моего участия в юниорских турнирах.
Как обычно, он все решает, а я выступаю посредником: я иду к Лесли и сообщаю ей, что он снова будет путешествовать с нами. Она реагирует сдержанно, но я вижу, что она этого не хочет. И разве ее можно в этом упрекнуть? Она знает, что он пьет – от него часто несет алкоголем. Что мы гораздо лучше работаем вдвоем. Но даже если Лесли собиралась отговорить отца от этой затеи, попытаться сделать это она не успевает – он решает ее уволить. По его мнению, я ее «переросла».
