Горан забормотал.
— Что он говорит? — испугался Фабер.
— Ничего… сознание спутанное. — Показав на установку для переливания крови, Белл тихо сказал: — Мы пытаемся возместить потерянную кровь. И даем средства для свертывания крови, так как его организм сам не может их вырабатывать.
— Но шансы…
— Очень малы. — Щеки у Белла запали, но глаза за стеклами очков смотрели бодро.
— Что я могу сделать? — спросил Фабер.
— В данный момент ничего. Садитесь. Мы должны ждать, когда он снова придет в сознание.
Фабер присел на белую табуретку. Посмотрел на большие настенные часы: двадцать три часа сорок одна минута.
В последующие два часа непрерывно заменялись сосуды с консервированной кровью и средствами для ее свертывания. Горан по-прежнему лежал неподвижно. Было почти два часа ночи, когда мальчик вдруг открыл глаза и ясным голосом позвал:
— Деда…
— Теперь! — сказал Белл.
С чувством абсолютной беспомощности Фабер подошел к кровати Горана, который смотрел на него широко открытыми желтовато-коричневыми глазами.
«Он боится, — подумал Фабер, — безумно боится».
— Деда… — повторил Горан. На этот раз голос был хриплым.
— Да, — сказал Фабер, — да, Горан, я с тобой.
— Подойди ближе… — сказал Горан.
Фабер подошел к кровати.
— Еще ближе… — Фабер наклонился. — Совсем близко… Я хочу тебе сказать что-то на ухо…
Горан с невероятной силой схватил Фабера за левый локоть.
— Пожалуйста, деда… ближе к моему рту…
Фабер вопрошающе посмотрел на Белла. Тот кивнул. Никто в помещении не двигался. Все наблюдали за Гораном и Фабером, который вплотную подставил свое ухо к серым, потрескавшимся губам мальчика.
— Деда… — На Фабера дохнуло несвежим дыханием. Он сглотнул.
— Да, Горан, да. Что ты хочешь? — Фабер дышал открытым ртом.
Горан шептал, но в тихой палате каждый мог понять его слова:
— Я думаю…
— Что ты думаешь?
— Нет, я знаю это точно.
— Что, Горан, что?
«Сейчас меня вырвет», — подумал Фабер.
— Они меня убьют…
— Послушай!
— …они меня убьют… как папу и маму… снайперы. Мне надо бежать отсюда… Здесь они меня видят… Они ждут, когда будут готовы гранаты… И тогда они меня убьют… И тебя, деда, тоже… Где твоя машина?
— Я…
— Пригони ее… я… запрыгну внутрь… и потом прочь из аллеи снайперов. Давай, деда! Пригони машину!
Фабер с ужасом смотрел на Белла, на Юдифь, на сестер. Почему они ничего не говорят? Почему они ничего не делают?
— Беги! — закричал вдруг Горан и резко толкнул Фабера в грудь. Тот отшатнулся назад. Мальчик наполовину свесился над краем кровати. Все провода оборвались, стойка для переливания крови упала. Врачи и сестры вдруг засуетились, забегали, как в старом немом фильме. Они подняли Горана и уложили его снова на кровать. Гибкий шланг для переливания крови отделился от катетера. Кровь, везде было так много крови, под Гораном, на его теле, на защитной одежде Белла и Юдифи. Одна из сестер убежала и вернулась с новыми банками и бутылками. Изо рта и из носа Горана шла кровь. У него были мертвые неподвижные глаза. Сестра споткнулась. Пакет с консервированной кровью, которую она держала в руке, выскользнул. Фабер поспешил на помощь, но столкнулся с Беллом.
