«Я этого не выдержу», — подумал он.
— Спасибо, господин Джордан!
— За что?
— Что вы держите руку Горана.
«Ах, Натали».
— Конечно, мальчик не может ходить, — сказал Белл. — Он был доставлен с самолета машиной «скорой помощи». Вы видите, он сидит под углом примерно в сорок пять градусов. Собственно говоря, лежать он не может, его брюшная полость настолько переполнена жидкостью, что в положении лежа он не сможет дышать. Я говорил вам об этом по телефону. Поэтому он и говорит с таким трудом. Он сильно исхудал, весит сейчас всего тридцать пять килограммов… Нет, нет, он ничего не понимает, когда я говорю негромко… Прежде всего атрофировались мышцы, потому что возник дефицит белка. Фрау Мазин говорит, что в последние недели он почти ничего не ел и не пил. Конъюктива глаз пожелтела и кожа стала коричневой, потому что не происходит выделения билирубина, пигмента желчи, являющегося продуктом расщепления красных кровяных телец. Показатель билирубина, как я сказал вам по телефону, безумно высокий. По всему телу у него гематомы — печень не производит больше ферменты, способствующие свертыванию крови. Она не удаляет также вредные вещества из организма. Поэтому в крови мальчика избыток аммиака. Это просто невероятно, что выдерживает Горан. Спит он в основном сидя. Питание — искусственное. Мы ввели катетер в центральную вену. Вы видите это. Катетер ведет к предсердию. Только таким искусственным путем мы можем обеспечить высококалорийное питание Горана: белок, сахар, жиры, витамины, микроэлементы… Результаты анализа крови — ужасные, показатели работы печени тоже, не говоря уже о функции почек, ЭКГ и эхо-кардиографии. Уровень холестерина нулевой. Разумеется, мы немедленно применили медикаменты. Мы предполагали…
— Что?
— «…еще живы», — пробормотал Горан.
— Говорит во сне, — сказал Белл. — Нет! Не убирайте руку!
Фаберу вспомнилась строфа из стихотворения Роберта Фроста…
Des Waldes Dunkel zieht mich an
Doch mu? zu meinem Wort ich stehn
Und Meilen gehn,
Bevor ich schlafen kann
[8]«Сколько миль, Натали? Сколько миль?»
Белл сел на вторую кровать, которая стояла в палате.
«Это была кровать фрау Мазин. Баки. До приступа фрау Мазин находилась здесь с утра до позднего вечера. Таких пациентов, как Горан, мы никогда не оставляем в одиночестве. Все палаты оборудованы с расчетом на одного ребенка и одного родственника. Они могут у нас готовить еду, какую пожелают дети. Но они должны тогда приносить продукты.
