— Нет. Конечно, нет.
Ван посмотрел в глаза-щелочки подростка, тот двинул надбровными дугами, лишенными растительности, что должно было означать не то поощрение, не то вежливое приглашение.
— Я не знаю, как начать, точнее, как объяснить, потому что все это совершенно антинаучный бред, но… — Ван набрал воздуха в легкие. — Одним словом, нам нужна астральная связь с космическим кораблем.
Глаза подростка все-таки раскрылись, они оказались черными, словно маслины, но вопросов он не задал, поэтому Ван продолжил:
— Колонисты улетели еще пятьдесят лет назад, по нашим подсчетам они должны были достигнуть Глизе в прошлом году, но никакой связи с ними нет уже несколько лет. Они наша единственная надежда.
— Почему? — в голосе подростка не было любопытства, только равнодушное уточнение обстоятельств.
— Черт его знает, — хмуро отозвался Ван, забыв, что разговаривает с монахом. — Не то природа обиделась, не то боги нас разлюбили все какие есть на свете. Планета гибнет. Если бы колонистам удалось основаться на Глизе, это дало бы людям надежду и цель. Сейчас у нас нет ни того, ни другого. Честно говоря, ничего у нас уже нет.
Он посмотрел на Дьюи, та сидела на полу, подперев щеки кулаками, и лицо ее было похожим на какого-то каменного божка.
— Помогите нам… как это назвать, даже не знаю, но ведь как-то вы это делаете, раз достигли боддхи. Они не могли умереть, корабельная система интеллекта защитила бы их от всего, что может случиться в космосе, я уверен, что люди живы. Так какого же…
Ван не договорил, тяжело дыша, Дьюи тоже хранила молчание. Знаменитый подросток подтянул к себе ноги и уперся в колени круглым подбородком. В помещении наступила тишина, прерываемая только потрескиванием масла в светильнике. Черные тени плясали на стенах и Дьюи уже начала клевать носом, когда монах вдруг тоскливо произнес:
— Кретины вы конченые.
Ван вздрогнул и поднял голову, в немом недоумении уставившись на подростка — он не мог этого сказать. Но тот, двигая румяными губами, повторил ругательство.
— Я не… — растерянно начала Дьюи, но Ван вдруг схватил ее руку и сдавил пальцы.
Черные тени съежились, словно в помещении прибыло света. Подросток поднял голову и посмотрел на них с отчетливой мрачной злобой.
— Кто программировал этот сраный корабельный скайнет? Ты, Ванчик?
— Я, — пробормотал Ван, пытаясь определить, кто сейчас говорит с ним через чужой рот. — Вы целы?
— Целы, мать твою, все как есть, в крио-камерах плаваем в растворе, твой искин нам дровишек подбрасывает, чтобы мы окончательно не замерзли. Он же так был запрограммирован тобой, да? Чтобы мы ни в чем не нуждались?
