— Отключите звук, — приказал Уилкинс. — А то мы оглохнем.
Мерл и Бернс послушно отключили звук на аппаратах.
В коридоре показались люди, и Мерл непроизвольно взглянул на часы, чтобы понять, сколько времени прошло с момента тревоги. Электронное табло над дверью почему-то высветило нули, а потом погасло совсем. Это показалось ему странным, часы были исправны до того, как он задремал, но подумав, он успокоился и приписал их той же причине, что и общий хор телефонов.
Взломщики, ознакомившись с конструкцией защитного электронного барьера, наотрез отказались вскрывать его прямо сейчас.
— Там двойной защитный барьер, при расплаве наружной части выделится ядовитый газ, — аргументировал свою позицию бригадир, — нужна спецодежда, и даже если мы наденем противогазы, работать в тумане невозможно, нужно будет время на периодическую вентиляцию рабочей области. Не меньше суток уйдет на вскрытие. Механический затвор мы бы вскрыли без проблем, но он внутри. И еще вопрос — эти ваши дети там защищены? У них противогазы есть? Иначе мы рискуем вскрыть братскую могилу.
Полковник только злобно посмотрел на него и ничего не ответил.
— А если разобрать потолок? — робко предложил Мерл. — Или там тоже защита?
— Купольная конструкция, — ответил Уилкинс. — И пол бронирован.
— Принимайте решение, — сказал бригадир, жестом показывая, что устраняется от этого важного шага и будет ждать команды.
Телефон Уилкинса опять издал дрожь, на этот раз беззвучную, полковник сделал непроизвольное движение, словно собираясь швырнуть аппарат в стену, но сдержался и взглянул на экран. Потом нажал кнопку приема и молча выслушал информацию.
— Из гиперпространства над центральным стыковочным узлом только что вышел «Алькор», — убито сказал он. — По орбитальной связи перед приземлением генерал Шепард потребовал катер с варпом и посадочную возле училища. Через полчаса будет здесь.
Бернс с Мерлом молча посмотрели друг на друга. Мерл тихонечко насвистнул давешнего Бетховена.
— Думаю, больше нет смысла суетиться, — заметил Уилкинс, переводя взгляд на мертвые часы. — Ничего путного мы сделать уже не успеем. Лишь бы он там был жив. Точнее, они оба.
— Я тоже об этом думаю, — вдруг сказал Мерл. — Мы тут вокруг бушуем, бегаем, ругаемся, а он там, возможно, просто сидит и вяжет.
— Что вяжет? — не понял Уилкинс, подозрительно вглядываясь в лицо Мерла.
— Ну как эта Элиза из сказки. Знаете? Она тоже молчала, как этот внучок наш, и знай себе вязала рубашки из крапивы.
