— Тоже странно, — не сдался Клинт, которому в глубине души больше нравилась собственная версия. — Акулы принадлежат владельцам Аркаима, это частная собственность его работодателей, и вдруг он ни с того ни с сего идет их убивать среди бела дня на глазах свидетеля. Даже если он повздорил с этим Эйбом или кем-то из администрации, должен был догадаться, что безнаказанным не останется. Почему не хватило ума обставить дело как-нибудь иначе? Не мог же он не знать, что мальчишка побежит докладывать об этом?
— Ошибка, — прервал его Гелбрейт. — Мальчишка никуда не побежал. Чувствуете разницу? Он остался под дверью.
Клинт замолчал, растерянно глядя на Гелбрейта.
— Соучастник?
— Но главное даже не это, — Гелбрейт вытянул новую сигарету и яростно затянулся. — Главное то, с чего он начал рассказ. «Я был там, но ничего не успел сделать». Не видите ничего странного?
— Нет, — признался Клинт.
— Тогда представьте картину: подвал с толстой железной дверью, бассейн с косяком хищников и десятилетний ребенок, один. Представили?
— Черт, — подавленно промямлил Клинт. — Действительно… Что же он там делал? Кормил их?
— Если речь идет все-таки об океанариуме, то там автоматическая система раздачи корма, — напомнил Гелбрейт. — Не кормил. Не было нужды, все механизировано. Одна лестница, один подвал и один бассейн. И, тем не менее, оказался снаружи и не успел ничего сделать.
Клинт подумал.
— Наркотики?
— Он не похож на наркомана.
Гелбрейт достал пад и отбросил в воздух трехмерные изображения снятых в океанариуме кадров. Клинт некоторое время наблюдал за проекциями, потом поднялся, прошел сквозь снимки и жестом увеличил один из них, развернул в сторону Гелбрейта. Снимок изображал вход в подвал.
— Арка, — торжествующе сказал он. — А если дверь вырезали, а новую ставить не стали?
Дорога к океанариуму была короткой, но за это время погода успела испортиться — обещанный ветер нагнал облака, они висели низко и хмуро, собираясь пролиться дождем. Здание выросло перед ними, как указательный палец, воздетый вверх в виде предостережения или знака разыгравшегося воображения. Гелбрейт не успел придумать, как именно он обставит свое владение универсальной отмычкой в плече, но этого делать не пришлось — служебная дверь оказалась не заперта. Видимо, разрешение Хиотиса на осмотр имело практическое выражение. Клинт обернулся к Гелбрейту и, дождавшись кивка, вошел в холл.
Обстановка произвела впечатление и на него, особенно стеклянный тубус, в котором собирались тучи, словно в колбе алхимика. Этот столб был единственным источником света, остальное тонуло в полумраке. Гелбрейт подошел к двери, ведущей вниз, толкнул ее от себя.
