— Я люблю его.
Джастин замолчал от удивления.
— Он знает о твоих чувствах?
— Нет. Я не рассказала ему. Просто… это сложно…
— Знаю, Тори. Я понимаю.
Он понимал, да? У каждого человека должны быть хотя бы двое людей, которые любят его бескорыстно, но мы с Джастином получили маму, бросившую нас, и папу, чуть не убившего нас. От слова «любовь» мне было не по себе.
— Ты думаешь о них? — прошептала я. — Думаешь о том, что они сейчас делают?
Ему не нужно было спрашивать, о ком я.
— Если бы ты снова увидела папу, что бы ты сделала?
Я повернула голову, хмурясь в сторону его лица. Не такой ответ я ожидала.
— Я переехала подальше, чтобы его не видеть.
— И я, — Джастин кашлянул. — Я хотел тебе сказать… знаю, не вовремя, но мы не говорили до этого…
— Выкладывай уже.
— Папа в хосписе. Печень не справляется. Они думают, ему осталось от двух до четырех месяцев.
Я смотрела во тьму со странным чувством в груди. Я не могла понять, что это было. Не счастье, не горе, не сожаление. Какая-то странная пустота.
Наверное, потому что я не переживала, хотя должна была, пожалуй.
— Ты хочешь увидеть его? — тихо спросил Джастин.
— Нет. А ты?
— Нет. Я знаю это, потому что тетя Лейла звонила мне.
— Просила денег, раз смогла дозвониться?
Он вздохнул.
— Да.
— И ты их дал?
— Нет.
— Хорошо. Она вытянула из меня достаточно, пока я жила с ней, — я теребила закрученный провод наушника. — Джастин… как думаешь, почему мама не вернулась?
Он молчал, я прищурилась в сторону его невидимого лица. Он все еще молчал, и я вытянула руку. Моя ладонь нашла его плечо.
— Джастин?
Он резко выдохнул.
— Нужно быть тихими на случай, если хозяин дома вернется…
— Джастин.
Его плечо дернулось. Он снова выдохнул, в этот раз еще громче.
— Мама… возвращалась. Перед Рождеством. Ты уже уехала из города на праздники.
Фанера прогнулась подо мной. Или это мир содрогнулся?
— Почему… — голос дрогнул, и я сглотнула. — Почему ты не сказал?
Его плечо подвинулось, и он поймал мою ладонь. Он крепко сжал мои пальцы, и мир снова пошатнулся. Я уже не хотела слышать то, что он собирался рассказать.
— Мама вернулась не за нами. Она хотела только убедиться, что мы в порядке, и что она могла отпустить нас.
Теперь я будто падала.
— Не понимаю.
— Она не хотела переживать за нас или ощущать вину. Она хотела… жить новой жизнью.
— Новой жизнью?
Он сжал мою ладонь.
— Она живет дальше, Тори. Вышла замуж… у нее новая семья, — его голос дрожал. — Она оставила тебе открытку. Она у меня, если хочешь. Я не знал, захочешь ли ты…
