Но когда позже Люка увидел, как парикмахер обкорнал его друга, он даже ахнул.
— Теперь хорошо? — робко спросил Жерве.
— Очень хорошо! — сказал Даниэль, опередив брата. — Здорово тебя подстригли!..
— Ну, довольно об этом, — прервал его Люка и перевёл разговор. — Смотри Жерве: вот бакалейная лавка, вот школа, вот дом, где жил писатель Ге́ктор Мало́; а чуть подальше, за живой изгородью, наш дом… Вот так штука — в саду никого!
Люка распахнул зелёную решётчатую калитку. Звякнул колокольчик. Женни и Жюльетта сбежали по ступенькам крыльца.
— Даниэль! Тебя искала мама! — крикнула Жюльетта. — Испортился электрический утюг и… А это кто? Смотри, Женни… ведь этого мальчика мы встретили на дорожке третьего дня…
— А как он здесь очутился? — недовольно спросила Женни.
Как всегда, Жерве от смущения опустил голову. И сразу почувствовал, что ему недостаёт привычного заслона — длинных густых прядей волос. Между тем Люка всё подталкивал его вперёд.
— Молчать, девочки, — заявил он с важностью. — Перед вами мальчик из «Школы смеха», которому я помог, вытащил его из канавы. Ясно?
И девочки, остолбенев от изумления, молчали. Дело в том, что Люка так часто восторженно рассказывал им о своём новом друге, что они вообразили, будто он — настоящий рыцарь! Вымышленный образ не сочетался с этим чудаковатым пареньком, который во всю прыть нёсся из леса с тележкой.
Первой опомнилась Жюльетта. Она подошла к Жерве и дружески пожала ему руку:
— Здравствуй! Мы тебе очень рады. Верно, Женни?
Женни с недоумением разглядывала Жерве.
— Я представляла его себе совсем не таким… — заметила она и вздохнула, не в силах скрыть разочарования.
— А нам до этого дела нет, — резко оборвал её Люка. — Где же мама? Пора бы и перекусить. Мама!
Появилась госпожа Шав — кругленькая, славная, простая. И Жерве сразу почувствовал себя непринуждённо.
Все вместе вошли в красивую комнату — столовую, но потом решили посидеть в саду под вязами. Угощение — хлеб, малиновое варенье, лимонад… Жерве хотел было помочь всё отнести, но Люка выхватил поднос у него из рук.
— Ну нет! На этот раз я понесу!
И вдруг — бац! — он оступился, спускаясь с лестницы. Два стакана вдребезги! Все дружно расхохотались, только и всего.
— Ну, а теперь рассказывай всё подробно, — попросил Люка, уплетая тартинку.
И Жерве стал рассказывать. Рассказал об отъезде из Андели, о Руане, о болезни отца, о том, что с Маленьким театром покончено — словом, обо всём, что произошло за это время. Госпожа Шав жалела Мили, Жюльетта допытывалась, хорошо ли Лео у Маметты, Женни интересовала только Флора.
