— Четверть шестого.
— Четверть шестого!.. Брат уже ждёт меня!
Люка торопливо стянул с себя домино и всем по очереди пожал руки. Когда подошёл черёд Жерве, он тихонько шепнул ему:
— Я непременно вернусь. Принесу тебе книгу.
Застенчивая улыбка осветила лицо Жерве.
— Принесёшь… книгу? Правда, Люка?!
— А сейчас мне пора. Выздоравливай побыстрее, и до скорой встречи.
— Люка… подожди!
Но Люка уже был далеко.
В шестом часу жара спала, от Сены потянуло свежестью, и Мили почувствовала прилив сил. После спектакля она снова принялась за стирку. То и дело она поглядывала на дома, на цветущие яблоневые сады — их сияющая белизна напоминала ей серебристый лунный свет.
Вот бы остаться в Андели! А то всё кочуешь и кочуешь: ещё вчера были во Флери́-сюр-Андели́, а послезавтра, наверно, будут в Пон-де-Ларе́… Всё переезды, переезды. Да что с ней? О чём она размечталась?.. Ведь пора обед готовить. Сыр, кажется, ещё есть. Флора его не любит, ей только сливовое варенье подавай, а осталось его всего полбанки. Скорее развесить бельё и почистить морковь. Вот ведь досада — Жерве растерял половину. Да вдобавок ногу повредил… Подумать только, она тут стирает, а у Жерве, может быть…
— Жерве! — во весь голос крикнула она.
Ребята с шумом выбежали из палатки. Жерве с ними не было. Жиль и Валентин уже сняли домино, а Флора никак не могла расстаться с красным платьем. Она шла пританцовывая и отталкивала Лео, малыш цеплялся за её руку.
Мили рассердилась, бросила щётку и подбежала к сестре:
— Не смей обижать малыша, гадкая девчонка! И сейчас же переоденься! Ведь ты вся мигом перемажешься.
Флора упрямо покачала головкой:
— Серое платье просто безобразно…
— Ты будешь слушаться? — крикнула Мили. — Сейчас же переоденься!
Пируэт, презрительная гримаса — Мили не сдержалась и хлопнула сестрёнку по щеке.
— Злюка! — взвизгнула Флора и залилась слезами.
Мили опомнилась, провела рукой по лбу:
— Вот видишь до чего меня доводит твоё упрямство. Ну ладно, успокойся, сними платье, и дело с концом. А Жерве где?
— Он с папой в палатке, — ответил Валентин. — Папа заставляет его ходить.
— Ходить?! Да ведь у него растяжение!.. — всплеснула руками Мили. — Ему нельзя ходить! Жерве! Жерве!..
Жерве выбрался из палатки, с трудом подпрыгивая на одной ноге.
Папаша Кастиль семенил вслед за ним. Он, как и Флора, не спешил снять свой шутовской наряд.
— Кто тут кричит? — миролюбиво спросил он.
— Я, — ответила Мили, помогая Жерве добраться до скамейки. — Надо посмотреть, что у него с ногой. И зачем ты, папа, заставил его ходить? Посмотри, как он побледнел!
