— Спасибо, конечно, — озадачился я. — А где же ты их взяла? Вроде бы вокруг меня с рулеткой и карандашом никто не бегал.
— Иволгин дал мне твои данные с медицинского сканера. Вообще-то не положено, но ради нас он согласился на небольшое нарушение. Так что допивай чай и пошли.
— Погоди-ка, дорогая, — почесал я разом вспотевший от таких новостей затылок. — Катя, у меня к тебе сразу куча вопросов. Но два из них самые важные. Первый: нахрена мне костюм? И второй: что значит «ради нас» и как это связано с твоим подарком?
— Как это «нахрена костюм»? — посмотрела мне прямо в глаза Катя. — А в чем ты послезавтра собрался просить у моего отца моей руки? В парадном мундире? Нет, по этикету должен быть именно костюм, даже несмотря на то, что сейчас война и мы военнослужащие. Поскольку ты все равно не разбираешься в таких вещах, покупать его пришлось мне.
— …., блин.
— Что, Ваня?
— Так, ничего, икнулось. Еда не в то горло попала. Катя, дорогая, а почему ты мне не рассказала о своих планах пораньше? Кроме того, кажется, я тебе еще не делал официального предложения?
— Как это не делал? А как еще можно расценивать все то, что между нами произошло? Разве после этого нужны еще какие-нибудь официальные предложения?
— Да, нужны.
— Ваня, мы любим друг друга, а значит, мы должны пожениться. У нас нет другого выхода, только так будет правильно. Кроме того, ты мне кое-что обещал, когда мы были у Холдера. Обещал идти со мной до конца. Или… или ты хочешь сказать, что ты меня не любишь? Это так?! — Катины зрачки сузились, черты лица внезапно заострились, и у меня сложилось ощущение, что если я скажу что-то не то, то она тут же запустит мне прямо в лоб тяжелым чугунным заварочным чайником, стоящим на нашем столике. Или немедленно расплачется навзрыд. Или сначала сделает первое, а потом второе.
— Полегче, подруга, — вытянул я перед собой обе ладони. — Все нормально, я отвечаю за свои слова. Но почему мы должны говорить о помолвке именно сейчас? У нас опасная работа и шансы дожить до свадьбы не слишком велики. Может быть, вернемся к этому разговору после того, как все закончится?
— Так ты меня любишь или нет? — упрямо спросила медичка. — Говори прямо, без отговорок. Не увиливай!
— Люблю, — вздохнув, кивнул я. «Мы в ответе за тех, кого приручили, Ваня, не так ли?» — пробежала в голове простая мысль. «Хотя, это еще вопрос, кто кого приручил? В любом случае, соскакивать на ходу Катя не стала, хотя я ей предлагал. Вот и я не буду. Слишком многое нас связывает и слишком далеко все зашло».
