Многие поносили на чем свет стоит самобытные техники боя обитателей острова Палец Демона. Церковь Фелара даже создала несколько трактатов, доказывающих, будто бы оружие островитян — это богомерзкие творения, привнесенные из-за грани миров демонами, а местом их сотворения послужил «перст владыки shar’yu’i, указывающий на мир Света». Однако остров и по сей день сохранял свою независимость, не смотря на все внутренние распри. А несколько попыток завладеть им извне привели к чудовищным потерям вторженцев.
Остатки же твороений темных эльфов, названные Окулюсом Берсом «осколками вечности» в одной из его многочисленных книг, продолжали бродить по Материку, постепенно обрастая слухами и догадками, которые порождало незнание. В том числе барды распевали по северным границам баллады посвященные одному убийце, темному эльфу, в руках которого был магический клинок, отправивший на тот свет бессчетное количество душ. Карнаж столкнулся с ним, когда известный чародей, Рэйтц из Красных Башен, весьма нетерпеливый и взбалмошный последователь стихии Огня, который и в век Объединенной магии напирал на то, что вся сила и истинное могущество могут быть дарованы лишь одной стихией, нанял этого убийцу охотиться за «ловцом удачи». Причина коренилась в подозрительности архимага, который, из-за задержки «ловца удачи», считал, что заказ полукровке кто-то перекупил, забывая о сложности задания и нужном на его выполнение порядочном количестве времени.
Феникс с улыбкой вспомнил о том, как в страхе бежал от своего преследователя. Скрыться никак не удавалось, слишком искусен был охотник за головами. Поэтому ученик Киракавы последовал давнему наставлению учителя и решил встретить врага должным образом: неожиданно, в лицо и не озабочиваясь прелюдиями. Темный эльф с самодовольным видом стоял возле кухни в трактире, подпирая спиной балку. Потягивая эль, он напускал страху на бедного хозяина заведения, который дрожал всем телом при одной лишь мысли о том, кто был перед ним. Глаза убийцы лениво обшаривали общую залу с удобной позиции — в такую холодину, которая стояла в Подводных Пещерах той зимой, особенно приятно было устроиться ближе к жаровням.
Трактирщик недолюбливал пусть частого, но опасного постояльца и не преминул уведомить Карнажа о появлении охотника за головами, тем более за это ему было щедро заплачено. Феникс вошел и направился прямо к убийце, который уже выдавил хищную улыбку, завидев свою цель, которая сама явилась на убой. Но прославившие его в песнях барды и трубадуры сыграли с убийцей злую шутку, как и той эпохи, из которого он явился, последовав за переменами, но не изменившись сам. Уничтожая врага обитатели острова Палец Демона не тратили время на прелюдии. Немалая же известность заставила тщеславие темного эльфа изрядно удлинить вступление, чтобы была пища для новых баллад. Расцвет же изящества и церемоний там, где быстрота и ловкость решали суть дела, были весьма губительны, если не фатальны. С падением темных эльфов утратились многие особенности, которые делали их манеру убийства непредсказуемой и стремительной, пощадив лишь непревзойденное искусство боя и владения клинком.
