— Всё поняла, благодарю за разрешение.
Дальше я слушать разговор не стал, а улыбнувшись, пошёл умываться.
На кухне у печи уже хозяйничали матушка и бабушка Злата.
— Сынок, ты чего в такую рань поднялся?
— Меня Мурлыка разбудила, матушка, дверь в комнату была плотно закрыта, вот котейка выйти и не могла по своим кошачьим делам.
— Знаем мы её кошачьи дела, — усмехнулась бабушка Злата, — она уже спозаранку вкусности выпрашивает. Даже закрытая у тебя в комнате учуяла, что мы на кухне зайчатину разделываем. Прибёгла, и начала тут своё пение, дабы ей первой зайчатины дали. Вон, сам полюбуйся, она уже своё брюшко вкусностями набивает.
Посмотрев в сторону печки, я увидел как моя Мурлыка с урчанием поедала из своей чашки заячьи потроха.
Пока я умывался, матушка наложила мне в чашку каши с маслом и налила кружку горячего взвара. Позавтракав, я невольно задумался, засмотревшись, как бабушка Злата, несмотря на свой возраст, с лёгкостью ставит ухватом чугунки в печь. Когда она закончила и поставила ухват возле печи, то внимательно посмотрела на меня.
— О чём задумался, Демидушка? — спросила бабушка.
— Да вот смотрю я на вас и думаю, как же вы жили долгое время, после того, как нашу деревню Скоробогатово враги дотла спалили.
Бабушка Злата присела рядом со мной на лавку и стала рассказывать.
— Когда я вернулась и увидела сгоревшую деревню, то поначалу подумала, что все погибли в огне. Долгое время бродила среди пепелищ, но так и не нашла ни одного сгоревшего тела. Тогда я поняла, что все жители куда-то ушли, причём незадолго до начала пожара. Ведь никому в голову не придёт сжигать пустующую деревню. Значит, жители каким-то образом обхитрили имперцев, а сами ушли подальше от беды. Куда идти я не знала, а потому просто пошла по дороге. На другой день, я увидела недалеко от дороги небольшой охотничий домик, где и остановилась отдохнуть. Где охотники держат крупы, соль и другие припасы, я всегда знала. Растопила печку хворостом, набрала в котелок воды в ближайшем роднике, и сварила себе кашу. Когда я закончила трапезу, снаружи послышались голоса. Выйдя из домика, увидела двух охотников, которые несли третьего. Неходячий истекал кровью. Они остановились увидев меня. Тогда я на них прикрикнула, чтобы не стояли столбами, а быстро несли раненого в домик. Они занесли своего друга внутрь и положили на свободную широкую лавку, а увидев мою сумку целительницы, сразу успокоились, спросив что им надобно делать. Одного я отправила на родник за водой, а второй помогал мне раздеть раненого. Весь правый бок и правая нога были в укусах и рваных ранах, пока я протирала раны и останавливала кровь, охотник мне поведал, что они отправились охотиться на кабана. Их друг затаился на своей лёжке и не заметил как на него сзади прыгнул матёрый волчище. Вот он и поранил их товарища. Когда они подбежали, и пристрелили волка, их друг уже потерял сознание. Они знали, что в охотничьем домике есть материя для перевязки, потому-то бросив всё, кроме своих ружей, понесли раненого к домику. После краткого рассказа, я выставила охотника за дверь, а сама занялась лечением. Через несколько часов я вышла наружу. Оба охотника никуда не ушли, они сидели на бревне у костра, и пили чай. Сказала им, что главная беда миновала, но их друг ещё совсем слаб. Потому его придётся оставить в домике. Они не стали со мной спорить, а лишь спросили, что нужно принести, чтобы он скорее поправился? Я им обсказала, всё как есть, и что приключилось с моей деревней. Мужики, всё поняли, сказав, что за лечение их друга, они будут обеспечивать меня дичью и остальными припасами. Вот так я и осталась жить в том охотничьем домике. Раненый вскоре поправился и ушел вместе со своими друзьями. Они тоже сдержали своё слово, и приносили мне что требуется. Через неделю, к домику подъехала телега, на которой привезли больную девочку. Её я тоже быстро поставила на ноги. Вот так я и осталась там, жить и лечить людей. Вскоре обо мне узнало много людей в округе. Однажды приехало на телегах много мужиков, они за неделю срубили рядом с домиком большой дом, на три комнаты, и сложили печь. Как я потом узнала, то были родичи больной девочки. Люди за лечение одаривались чем могли, так что у меня было всё необходимое для жизни. А спустя много лет, я услышала ранним утром, через приоткрытое окно, голоса возле дома. Подумала поначалу, что ещё одного больного мне на лечение привезли, а когда вышла из дому наружу, то увидала своего Всеволода, в сопровождении Мирослава и моего брата Богуслава. Вот они то и забрали меня с собой в поселение. Людям же я оставила записку, где указала, что ежели понадобится моя помощь и лечение, то пусть едут в Торговое поселение и там меня спросят. Вот кратко и весь сказ, про моё житие вдали от родного дома, Демидушка.
