Поиск истины [Авторский сборник] | страница 32

Быть тенденциозным, но не навязчивым, говорить полновесно, но не прямолинейно — вот почему я всю жизнь в погоне за словом.

Впервые я столкнулся с кинематографом в середине пятидесятых годов — появилось вдруг желание написать сценарий, увидеть своих героев, говорящих живыми голосами на экране, но это желание не было осуществлено. Встреча с кинематографом тогда не состоялась.

Она состоялась позднее, через пять лет, после звонка режиссера Льва Саакова, предложившего экранизировать мою повесть «Батальоны просят огня». Только сейчас я вижу, как можно перевести эту повесть на язык кинематографа. Но тогда я сумел убедить режиссера в невозможности сгруппировать всех героев в едином непрерывном действии (линия: командир дивизии — командир полка; батарея Кондратьева — батальон Бульбанюка).

Была переведена на экран повесть «Последние залпы», тоже о войне, — повесть о поколении, к которому принадлежу и я. По меньшей мере нескромно оценивать свой фильм автору сценария. Однако я понял после окончания съемок, что войну можно показывать на экране приближенно к реальности — с экрана может вдруг повеять запахом окопной земли, пороховой гари и горелой брони.

Затем режиссером В. Басовым был экранизирован роман «Тишина».

Работая над этим сценарием, не раз приходилось задумываться, в чем же вообще суть экранизации.

Не знаю никаких рецептов в кинематографе, так же как и в прозе. Можно заучить сотни приемов и «ударных поворотов», можно даже проникнуть в закулисные тайны мастерства, в лабораторию того или иного классика, умозрительно познать секреты композиции, драматургии, диалога и т. д. Но каждый раз человек, создающий что-то, встречается с необходимостью бесконечного поиска в самом процессе работы.

Опыт нельзя вынуть из ранца. Он накапливается в вариантах исканий за письменным столом, на съемках, в монтажной.

По-моему, экранизация только тогда экранизация, а не «разговор в связи», когда и режиссер и писатель смотрят на конфликты и явления жизни одними глазами, когда жизненный и душевный их опыт в чем-то равен.

Но эта одинаковость взглядов не так уж часто встречается в кинематографе: в мире трудно найти двух одинаковых индивидуальностей.

Режиссера и писателя может объединить общая идейная позиция, а следовательно, одна эстетическая задача. И здесь писатель должен быть щедрым, он должен уметь зачеркивать и дописывать, что-то ломать, что-то строить на месте ломки, многое стараться увидеть уже не глазами читателя, а глазами зрителя (чем в идеале должен владеть режиссер) и понимать, что ему теперь надобно достичь такого же эмоционального воздействия, как в прозе, но другими средствами — средствами экрана.