«И вкусы, и запросы мои странны.
Я экзотичен, мягко говоря».
Моей трапезе вторил выпуск теленовостей. Каждое утро они звучат на моей кухне. Старая привычка. И порой узнаешь что-то важное для дела.
Индо-Пакистанский конфликт опять переходит в горячую стадию – столкновения на границе с применением артиллерии, есть погибшие с обоих сторон… Общество «Польская инициатива» выдвинуло России требования компенсации в пятьсот миллиардов евроталеров за многовековые преступления оккупации и геноцида… Теракты в Нигерии… Черные беспорядки в США… Подрывы миротворческих колонн в Афганистане.
А еще – аномальная и невиданная жара в Европе. И душная тяжелая влажность в Москве, превращающейся в тропики. Природа злилась на человека, делая его жизнь невыносимой.
Вообще, в этом году на меня наваливалось ощущение, что накаляется все. Погода, отношения, международные и внутренние конфликты. Накаляется разум людей. Пыхтит раскаленным паром котел социума. Перегревается экономика. Плавится культура, производя на свет божий жалких и агрессивных уродцев.
Что-то происходит глобальное в мире. И все чувствуют это, тем более я. Время перемен. Они уже стучатся в двери, крутятся раскаленными вихрями, как пыльная буря в пустыне. Выжигают все вокруг себя.
И заказов на Предметы в этом году стало куда больше. Точнее, их не было столько никогда. А это показатель. Я уверен, что Предметы как-то вплетены в это дыхание ифрита перемен…
Пожары в лесах Индонезии. Пожары в США. Пожары в Москве. Пожары, пожары, пожары…
А вот это важно. Почти полностью выгорел ночью филиал Всероссийского архивного центра на улице Зазнобина. Погиб охранник. Пострадало два бойца пожарного расчета.
Новость неприятно кольнула. Вот недавно вспоминал профессор Одоевский булгаковское «Рукописи не горят». И как накликал – сгорели, да еще как!
Жалко архив. Мою душу старьевщика всегда ранили утраты материальных свидетельств прошлого. В этом филиале хранились уникальные рукописи и книги семнадцатого-двадцатого веков. Были собственноручно исполненные документы великих исторических деятелей. Эх, сколько невосполнимых потерь.
И резанула неожиданная и болезненная мысль. А что, если в пепел там обратился Свиток? Может, лежал он спокойно на полке. Ждал своего вызволителя – то есть меня. И тут замыкание, пожар. И Предмета нет.
Стоп, это уже паранойя! Предмет в целости и сохранности. И я найду его обязательно. Для этого надо разобраться с гибелью Сартакова. И искать Иву.
