— Да, но я думал, что скрижаль может быть там. Тогда я отправлюсь сначала туда, а потом займусь скрижалью.
Жаль, что в затонувший Посейдонис, столицу Атлантиды, я могу попасть только из замка Лидс, из подземного зала, где установлен телепорт. Но, может, это и правильно. И вот снова передо мной предстала внутренняя часть храма, посвящённого богу морей. Его красота и величие завораживали. Но мне сегодня опять было некогда. Мне необходимо за полторы минуты отыскать слиток орихалка. Но какое-то чутьё мне подсказывало, что мне надо двигаться в левую сторону, где в одной из ниш я и обнаружил бруски из блестящего золотом легендарного сплава атлантов. Удобно, что они небольшие и не очень тяжёлые. Я взял один и положил его в, предусмотрительно захваченную с собой, наплечную сумку. Дополнительно я сделал с помощью Polaroid несколько снимков стелы из орихалка, чтобы показать их Брежневу в качестве доказательства того, что этого сплава у меня много. И, естественно, я не удержался и снял со стены ещё один кинжал высшего жреца атлантов. Он меня манил своей красотой, поэтому бороться с собой я не мог. Мне это несколько напомнило страсть Смеагола из фильма «Властелин колец», который называл Кольцо Всевластья «моя прелесть» (My Precious).
Выходит, что я люблю красивых женщин и красивое оружие. Очень странный получался у меня выбор. Это были два взаимоисключающих друг друга антипода. Женщины давали жизнь, а кинжал эту жизнь отбирал. Опять получалась законченная гармония диаметральных противоположностей. Это уже были не инь и ян, а это напомнило мне уроборос, один из древнейших символов, известных человечеству, который отображал циклическую природу жизни: чередования созидания и разрушения, жизни и смерти, постоянного перерождения и гибели. И ведь этот символ тоже пришёл к нам из Древнего Египта. Именно там этот знак наносился на стены гробниц и обозначал стражника загробного мира, а также пороговый момент между смертью и перерождением. В гностицизме уроборос олицетворяет одновременно и свет — дух добра, и тьму — дух зла. Хотя у еврейских гностиков он назывался Нахаш или Нехуштан, бог-змей, поклонение которому было установлено Моисеем и отменено Иезекилем. Хотя Плиний Старший трактовал этот символ как то, что змея женского пола заглатывает змею мужского пола, чтобы оплодотворить себя.
Ну вот, сейчас я чувствовал полное удовлетворение собой. После того, как я отдал первый кинжал атлантов Брежневу, меня начала душить жаба. Жаба — это самый страшный зверь на планете, потому, что он задушил половину человечества. И я, как раз, с сегодняшнего дня, стал относиться к этой задушенной половине. Зато теперь жаба пропала и я стал чувствовать себя нормально.
