Сказано — сделано. Через своих надежных приближенных и родственников королева Иоланда Арагонская навела справки у некоторых знающих людей, и они подтвердили, что незаконнорожденная дочь королевы Изабеллы Баварской действительно живет на севере страны, в Домреми, в доме Жака д’Арка.
По совету тещи Карл быстро снарядил гонца по имени Коле де Вьенн (Colet de Vienne), дал ему в сопровождение шотландского лучника Ричарда и направил их обоих в Вокулер, ближайший от Домреми город, где командовал его вассал Робер де Бодрикур. Коле де Вьенн вез с собой достаточно четкие инструкции по поводу Жанны.
Ну, а дальше, собственно, и началась в высшей степени легендарная история так называемой Жанны д’Арк.
В январе 1429 года в Домреми прибыл королевский гонец. Он быстро переговорил с местным капитаном де Бодрикуром. После этого капитан сформировал эскорт, который возглавили два его офицера — Жан де Новелонпон (Jean de Novelonpont), которого еще называли Жаном из Меца, и Бертран де Пуланжи (Bertrand de Poulangy). Кроме того, в эскорт вошли оруженосцы Жан и Жюльен, шотландский лучник Ричард и Коле де Вьенн, привезший письмо от дофина и теперь возвращавшийся ко двору. Все эти люди должны были сопровождать Жанну в Шинон, где ее с нетерпением ждали: офицеры с оруженосцами и лучник должны были охранять ее, а королевский гонец — показывать дорогу. Мнения самой Жанны при этом никто и не спрашивал.
13 февраля 1429 года маленький отряд покинул Вокулер. Большая толпа проводила Жанну, переодетую в специально сшитую для нее мужскую одежду, и ее спутников до ворот. Среди провожавших был и сам Робер де Бодрикур. Отправляя Жанну в путь, он подарил ей меч (право же, весьма странный подарок в случае, если бы Жанна была простой крестьянской девушкой) и сказал:
— Ну, Жанна, ступай, и будь, что будет!
Ни о каких «божьих голосах» в тот момент не было и речи, все это появится значительно позднее.
Госпожа де Бодрикур при прощании обратилась к Жану де Новелонпону со словами:
— Поклянитесь, что вы довезете ее до указанного места в целости и сохранности!
Историк Робер Амбелен не может удержаться от иронии по поводу этой сцены:
«Тревога супруги де Бодрикура о «жалкой пастушке» все-таки весьма удивительна».
Иронизирует Робер Амбелен и вот еще по какому поводу: «Жанна была очень близка с Бодрикуром. Говоря с ним, она употребляет обращение «мой добрый Робер». Она говорила своим сопровождающим: «Мне нужно поговорить с Робером…». Признаем, что простая крестьянка не такими словами обращалась к тому, кто управляет городом от имени короля».
