До самого своего падения ты не узнаешь, что я знаю правду. Будешь смотреть в мои кристально честные глаза и видеть на своей голове корону, а получишь самое унизительное наказание из всех. Мое ледяное равнодушие в некогда горящих любовью глазах. Ты поплатишься собственной душой за предательство. Надеюсь, ты осознаешь, что сам, своими собственными руками закопал возможность получить целый мир на блюдечке. Прощай, навечно утони в холодном равнодушии предательства.
От неожиданного прикосновения к своему плечу я вздрогнула и резко вышла из ступора, в котором пребывала последние пару минут. Обернувшись, увидела перед собой рубиновые глаза, в которых плескалась легкая паника и недоверие.
Я в упор смотрела на того самого мужчину из комнаты переговоров. Темный хвост был перекинут через плечо и щекотал мне руку. Он с интересом осмотрел меня с ног до головы и улыбнулся каким-то своим мыслям. От брюнета вкусно пахло горьким одеколоном, что проникал мне на подкорку сознания, дурманя и туманя и без того обнаженный мозг.
Набрав полную грудь воздуха, уже хотела возмутиться, но всполох алых глаз заставил замолчать и потупить взор. Слишком тяжелый и непонятный для меня, он пугал и в то же время заставлял хотеть утонуть в нем с головой. Такой бури эмоций у меня еще не было. Сказывалось и душевное нестабильное состояние, и терпкий запах, который мне безумно нравился. В него захотелось окунуться с головой.
— О, Сайрус, ты уже пришел. — От внезапного голоса Мастера Тиску вздрогнула всем телом.
— Доброй ночи, Тиску, — поклонился брюнет моему рассказчику.
— Латимира, познакомься, твой личный секретарь, Сайрус Гагар, — представили мне брюнета.
— Рад с вами познакомиться, Ваше Высочество, — парень поклонился мне.
— Взаимно, — смогла разомкнуть пересохшие губы.
— Позвольте доложить? — Сайрус вытянулся по струнке.
— Армадида? — вопросительно посмотрел на него старик.
— Не совсем, Мастер, — красные глаза прищурились, — но и ее участия в этом я отрицать не могу.
— Тогда не томи, — повелительно кивнули застывшему секретарю.
— У нас там эльф подыхает, — флегматично пожал плечами парень.
— Какого? — ругнулся сквозь сжатые губы советник.
— Отравился ужином, — не менее информативно пояснил брюнет.
— Что медики? — вклинилась я в этот странный диалог.
— Делают все, что в их силах, — ответили незамедлительно мне, — но это военный крейсер, тут привыкли бороться с другими ранами. Или это действительно происки Арми и ее люди просто проявляют непрофессиональную халатность. Утверждать что-либо без доказательств я не могу.
