Моё сердце сжалось от паники, и я внезапно встал. Мои друзья осторожно наблюдали, не будучи уверенными, было ли моё странное выражение лица частью моего рассказа, или поводом для беспокойства. Я почувствовал, как Пенни положила свою ладонь поверх моей, изучая моё лицо:
— Что-то не так, Мордэкай?
Меня душила темнота настолько глубокая, что даже мой магический взор не мог её пронзить, и в то же время мои уши будто перестали работать. Глядя в лицо своей жены, я произнёс:
— Я ослеп.
Она с любопытством уставилась на меня:
— Не глупи, ты смотришь глазами прямо на меня.
Это было бессмыслицей, но она была права. Я всё ещё мог её видеть, да и всех остальных тоже. Ощущение было похоже на первый раз, когда я попробовал смотреть только с помощью своего магического взора, в тот раз я был в абсолютно тёмной комнате, не осознавая, что света не было.
— Постой, всё не так, — сказал я, соглашаясь с ней, когда на меня снизошло понимание моей ситуации. — Я всё ещё могу видеть… я лишился магического взора.
— И кто из нас теперь с одного кубка вина напился, а? — прокомментировал Дориан.
Я проигнорировал его, и стал дико глазеть по сторонам. Моё восприятие, моё «чувство» всего вокруг полностью отсутствовало. Хотя мои глаза по-прежнему работали, всё выглядело плоским и двумерным, будто мир потерял всю свою глубину, а также значительную часть цвета. Слышать я тоже ничего не мог.
Это были не обычные, заурядные звуки говоривших вокруг меня людей, или звуки тарелок или кубков, которые они издавали во время еды. Нет… пропали звуки голосов, которые были моими постоянными спутниками уже много лет. Эти звуки были настолько всеобъемлющими, настолько вездесущими, что я их уже едва замечал — тонкие песни и мелодии людских тел, мебели, или мягкая шелестящая музыка ветра… глубокий барабанный бой сердца земли в глубине. Всё это исчезло, будто сама вселенная застыла, задержав дыхание в ожидании какого-то важного события.
— Он не шутит, Дориан, — сказала Роуз своему мужу. — С Мордэкаем что-то не так.
— Что не так с Папой? — спросила Мойра, дёргая Пенни за платье.
— Ничего, дорогая, я думаю, он просто выпил слишком много вина, — мгновенно сказала Пенни.
Я покрылся холодным потом, на меня накатила лёгкая тошнота.
— Я думаю, возможно, мне следует лечь спать, — неуверенно сказал я им.
Пенни не стала терять время зря. Протянув руку, она ухватила ближайшего подавальщика за руку, когда тот проходил мимо с подносом мяса:
