— Этот день не… — начал говорить я, но затем передумал. — Спасибо тебе за это, Клод, хотя я не считаю, что заслуживаю за это похвалы, — нехотя сказал я, затем развернулся, и, не дожидаясь ответа, оставил его.
Я шёл прочь с застывшим лицом, но внутри я чувствовал себя потерянным. «Только мою резню обо мне и запомнят». Сама Мировая Дорога была, возможно, единственным способом отвлечь меня от этого, или попыткой оставить запоминающийся и более позитивный отпечаток на мире. Помимо этого единственным моим позитивным действием было возведение Джеймса Ланкастера на трон, и моя роль в этом деле никогда не станет известна. Мир запомнит лишь, что была битва… и всех тех людей, которых я убил.
«Убей тридцать тысяч человек — и тебе дадут праздник. Победи бога и возведи на трон короля — и никто не узнает, не говоря уже о том, чтобы это оценить». На самом деле, это было несправедливо. Кое-кто знал — большинство из них были либо духовенством Сэлиора, либо могущественными и высокопоставленными людьми. Эти люди либо боялись меня, либо поносили меня за мои действия.
* * *
Мой главный егерь был упрямым человеком.
— Мои охотники сейчас заняты, заботясь о том, чтобы никто не проскользнул в ваши земли незамеченным, — снова сказал он мне.
— Скажи, чтобы они взяли выходной, и отправились на охоту, — ответил я.
Взгляд его карих глаз был непоколебим:
— Милорд, вы сказали мне, что нам грозит неминуемая атака, и что мои люди позаботятся о безопасности ваших людей, или хотя бы дадут раннее предупреждение. Это что, стало для вас менее важным? — высказал он эти слова упрекающим тоном — я уже отвык слышать такое, по крайней мере — от тех, кто мне служил.
— Мастер Грэйсон, ты что, мне возражаешь? — с любопытством спросил я.
— Если честно — да.
— Нападение не случится ещё неделю, — проинформировал я его. — Если бы я считал, что переброска твоих людей на охоту подвергнет нас опасности, то не просил бы тебя об этом.
— Оно, может, и так, но лишь глупец может предположить, что враг не попытается напасть неожиданно, — спокойно ответил он.
Мои глаза сузились:
— Ты называешь меня глупцом, Мастер Грэйсон?
— Если вы ведёте себя как чёртов глупец, то так я и буду вас называть, — ответил он, не дрогнув.
— Ты не потрудился добавить почётное обращение, — заметил я.
Чад кивнул, прежде чем ответить:
— Если вы ведёте себя как чёртов глупец, то так я и буду вас называть… — сказал он, и после короткой паузы добавил: — … милорд.
