— Как ты это достала? — спросил он её.
— В некоторые дни я ухаживаю за лошадьми, — сказала она ему, делая скоблящий жест рукой. — Никто не замечает, если я беру несколько волосков из хвоста. — Её губы чуть разомкнулись, слегка показав её верхние зубы.
«Она что, улыбается?»
При осознании этого Даниэла захлестнул поток эмоций. Он никогда не видел, чтобы Амара, или вообще кто-то из жителей Эллентрэа, улыбалась. Тиллмэйриас не в счёт. Улыбки этого Ши'Хар чаще были страшнее серьёзных выражений его лица.
Внезапно встав, Даниэл обнял Амару прежде, чем она успела отступить, его щёки намокли.
— Спасибо, — искренне сказал он охрипшим голосом.
Она напряглась в его хватке, незнакомая с таким проявлением чувств.
— Нас снова накажут, — пугливо сказала она, вероятно думая, что он снова собирался её соблазнить. Она попыталась отстраниться.
Даниэл сжал её крепче:
— Нет, это другое. То, что было раньше, я больше пробовать не стану. Это — просто объятия.
Долгий миг спустя она расслабилась, обняв его в ответ, и некоторые время они удовлетворённо стояли так.
— Ты плачешь, — наконец сказала она, заметив влагу на своём голом плече.
— Ты тоже, — ответил Даниэл.
Коснувшись своего лица, она казалась удивлённой:
— Действительно.
Они продолжили обнимать друг друга, пока Даниэл не начал заметно возбуждаться, и не отпустил её.
— Нас накажут, — сделал он печальное наблюдение.
Амара снова бросила на него взгляд, посмотрев ему в глаза, что было само по себе необычным. Затем она бросила взгляд вниз, поглядев на его эрекцию.
— Ты красивый, — сказала она, позаимствовав одну из фраз, которыми Даниэл приветствовал её каждый день. Протянув руку, она небрежно коснулась его там, прежде чем обернуться, и уйти, не сказав больше ни слова.
«Вот чёрт», — подумал Даниэл, когда его внезапно захлестнула похоть.
Позже, снова успокоившись, он не мог не засмеяться, пересматривая её утверждение.
— Ты красивый, — подумал он вслух, — впервые в жизни мне женщина такое говорит, особенно в отношении тебя, — бросил он взгляд вниз.
Даниэл потратил значительное время, используя свой эйсар, и обе руки, чтобы аккуратно завить конский волос в тонкие, но прочные струны. Тех волос, что она принесла, не хватало для всех струн его цистры, но позволило ему сделать достаточно струн, чтобы натянуть и опробовать инструмент. Цистра издавала звук, отличавшийся от чистых нот цистры его матери, но звук был сильным и резонирующим.
Несколько дней спустя Амара явилась, принеся ещё лошадиного волоса, и Даниэл усердно работал, когда после обеда пришёл Гарлин, жестом приказав ему выйти из маленькой комнаты.
